Следуя династической и астрологической мифологии рода Медичи, в рамках которой Козимо I ассоциировался с Юпитером, Галилей на самом деле как бы вручает герцогу нечто, уже ему принадлежащее: звезды, которым заранее было предначертано носить его имя. В предисловии об этом сказано предельно четко: «Творец звезд словно бы сам, посредством явных знаков, подсказал мне посвятить новые сии планеты славному имени Вашей Светлости, избрав его среди прочих». Действительно, Козимо II родился, когда Юпитер «пребывал в средине Небесного свода», и получил в наследство добродетели, доставшиеся основателю медицейской династии от «звезды Юпитера, благороднейшей среди равных ей»[127]. Благодаря подобному дару и искусному посвящению старания Галилея увенчались успехом: через пять месяцев после поднесения книги Козимо II назначил его Первым Философом и Математиком Великого герцога Тосканского (Filosofo e Matematico Primario del Granduca di Toscana). Отныне он получает жалование как профессор математики Павийского университета, но не обязан ни жить там, ни преподавать. Кроме того, через послов и дипломатов великого герцога он распространяет по всей Европе, среди многочисленных князей и кардиналов, свой «Sidereus Nuncius» и зрительные трубы, которые преподносятся вместе с книгой[128]. Тем самым адресат своим политическим авторитетом подтверждает и удостоверяет подлинность открытия, совершенного дарителем.
Как показал Марио Бьяджоли, поднесение «Sidereus Nuncius» Козимо Медичи, благодаря которому библиотека герцога пополнилась новой книгой, — наглядное свидетельство той важной роли, какую играло покровительство государя в Европе XVI-XVII веков[129]. Для писателей, ученых, художников стать клиентом или придворным, оказаться в прямом подчинении у государя — зачастую единственный способ обрести независимость, недоступную в силу традиционной принадлежности к университету или ремесленной корпорации. Только благодаря своей придворной должности Галилей смог уйти от традиционной иерархии дисциплин, согласно которой математика в университете подчинялась философии. Точно так же художники, стремящиеся вырваться за рамки корпоративных норм, имеют для этого лишь одну возможность — сделаться придворными живописцами[130]. Следовательно, акт поднесения книги государю может определить все последующее существование литератора или издателя. Принимая или отвергая посвящение, повелитель по самому своему положению способен узаконить или, наоборот, дисквалифицировать произведение — или открытие. Так, в 1623 году князь Чези и члены Академии деи Линчеи, к которой принадлежал Галилей, решают посвятить и поднести папе Урбану VIII, избранному 6 августа, новую книгу ученого «Стрелец» («Il Saggiatore»), отданную в печать в марте. С помощью этого посвящения, а также распространения экземпляров книги среди кардиналов (включая кардинала-племянника), Галилей и члены Академии рассчитывали заручиться поддержкой новоизбранного папы в дискуссии о кометах, разгоревшейся между ними и иезуитами из римской обсерватории. Результат их не разочаровал: когда спустя несколько месяцев после публикации «Стрельца» Галилей приезжает в Рим, он шесть раз удостаивается аудиенции у папы и получает, хотя и с некоторыми оговорками, разрешение опубликовать книгу, которая его в конце концов и погубила, — «Диалог <...> о двух главнейших системах мира, птолемеевой и коперниковой» («Dialogo <...> sopra i due massimi sistemi del mondo, tolemaico e copernicano»)[131].
128
130