Выбрать главу

Среди великого множества поднесенных, посвященных, подаренных государю книг есть, безусловно, и такие, которые он читает. Обратимся, например, к свидетельству Фруассара, который в 1395 году, во время своего последнего путешествия в Англию, поднес королю Ричарду II рукопись своих стихов: «Он открыл книгу и заглянул в нее, и она весьма ему понравилась, и не могла не понравиться, ибо была хорошо переписана, иллюминирована и богата миниатюрами и покрыта алым бархатом, с десятью серебряными позолоченными гвоздями, с золотыми розами посередине и двумя большими, богато отделанными позолоченными застежками посредине золотых роз. Тогда спросил меня король, о чем в ней речь. „О любви“, отвечал я. Ответ сей привел его в восторг, и он открывал книгу в разных местах, и читал то там, то здесь, ибо изрядно говорил и читал по-французски, а потом велел одному своему рыцарю взять ее <...> и отнести в свои уединенные покои, и угощал меня все более и более отменно, и принимал с великолепным радушием»[137]. Сцена поднесения книги в описании Фруассара содержит все обычные, часто встречающиеся на миниатюрах элементы: вручение автором роскошно украшенной и переплетенной рукописи; близость между государем и писателем, на которую здесь указывает обмен репликами; протекция, оказанная государем автору, получающему благодаря посвящению доступ в его покои или ко двору. Однако в тексте Фруассара возникает еще одна, дополнительная черта: здесь изображен король, читающий отдельные места полученной книги и предвкушающий продолжение этого чтения в приватном пространстве «уединенных покоев». Свидетельство это подтверждает вывод, который можно сделать на основании живописных изображений и обращений к читателю: с середины XIV века среди князей и знати получает распространение индивидуальное чтение, чисто глазное и про себя[138].

Констатируя этот факт, не следует, однако, забывать об одной из практик, долгое время теснейшим образом связанных с княжескими библиотеками, — чтении государю вслух[139]. Во Франции XVI века для этого существовала специальная должность: «ординарный чтец короля». В 1537 году ее получает (сменив на этом посту Жака Колена) гуманист Пьер дю Шатель, пользовавшийся покровительством вначале Эразма, а затем Маргариты Наваррской. Спустя три года он занимает место Гийома Бюде и становится «Главным Книгохранителем» Королевской библиотеки в Фонтенбло[140]. Таким образом, между пополнением и обустройством королевских книжных собраний и чтением государю за столом или во время отхода ко сну прослеживается прямая и непосредственная связь.

Аллюзия на должность королевского чтеца и лично на Дю Шателя встречается у Рабле, в посвящении «Четвертой книги героических деяний и речей доблестного Пантагрюэля» (издание 1552 года), адресованном Оде де Колиньи, кардиналу Шатильонскому и члену Приватного Королевского Совета. Вспоминая обвинения в ереси, выдвинутые против него «иными каннибалами, мизантропами и агеластами», он пишет: «Вы мне тогда сказали, что покойный король Франциск, вечная ему память, был об их наветах поставлен в известность и, со вниманием прослушав мои книги (я упираю на слово мои, оттого что мне по злобе приписывали чьи-то чужие, нечестивые), которые ему внятно и отчетливо прочитал вслух наиболее сведущий и добросовестный Анагност во всем нашем королевстве, ничего предосудительного в них не нашел и проникся отвращением к некоему змееглотателю, коий усмотрел смертельную ересь в букве N, поставленной вместо M по ошибке и небрежению печатников»[141]. Рабле отсылает к главе 22 Третьей книги, в трех изданиях которой, опубликованных в 1546 и 1547 годах, Панург, говоря о Раминагробисе, утверждает: «Он великий грешник. Осел его (âne вместо âme — душа) отправляется к тридцати тысячам бочек чертей»[142]. Греческим термином «анагност» (чтец), встречающимся у Плутарха и Цицерона, Рабле обозначает должность Пьера дю Шателя, который, как мы видим, читал королю не только стихотворные произведения, по природе своей предназначенные для устного исполнения, но и прозаические тексты — вроде «героических деяний и речей доблестного Пантагрюэля».

вернуться

137

Цит. по: Cerquiglini-Toulet J. La Couleur de la mélancolie: La fréquentation des livres au XIVe siècle, 1300-1415. Paris: Hatier, 1993. P. 160-161.

вернуться

138

Saenger P. Silent Reading: Its Impact on Late Medieval Script and Society//Viator: Medieval and Renaissance Studies. 1982. № 13. P. 367-414 (особенно c. 407-414).

вернуться

139

Nelson W. From “Listen, Lordings” to “Dear Reader” // University of Toronto Quarterly: A Canadian Journal of the Humanities. Vol. XLVI (winter 1976/1977). № 2. P. no-124.

вернуться

140

BalayéS. Op. cit. P. 32.

вернуться

141

Rabelais F. Oeuvres complètes / Ed. établie, annotée et préfacée par G. Demerson. Paris: Editions du Seuil, 1973 (L’Intégrale). P. 564-565 [рус. пер.: Рабле Ф. Гаргантюа и Пантагрюэль. M., 2003. С. 461-462; пер. Н.М. Любимова, с изменениями].

вернуться

142

Ibid. Р. 449 [в переводе Н.М. Любимова эта игра слов отсутствует].