В данном коротком тексте пропуски гласного звука видны чуть ли не в каждом слове — вероятно, в Х веке, когда еще очень сильны были позиции слогового письма, его особенности переносились на буквенные записи особенно часто, так что П читалось ПО, Л — ЛЕ, Р — РЕ, РЬ, К — КЪ. Данный пример своеобразен не только тем, что это наиболее ранний и достаточно богатый образец консонантной записи, но и тем, что пропуски гласных звуков имеются и в глаголической части надписи. Иными словами, слоговые принципы одинаково выглядят в любой буквенной записи, независимо от шрифта.
Можно также отметить аналогичный результат и в кириллице особого начертания — такого, какой можно видеть на досках “Влесовой книги”. Так, уже первая страница русского издания текста изобилует словами ВЛIКУY, SЛВУ, SВАРГА, БЖIА, ЖДЕТЕ, ВЗМРЗЕ, ЗМЕ, ГРОМВРЗЕЦУ, SВТ и т. д., рис. 2–3 (я воспользовался прорисями Ю.П. Миролюбова, опубликованными в работе Р. Пешича [13, c. 150] и соответствующими первой странице текста книги в издании А.И. Асова), вместо ВЕЛИКУУ, СЛАВУ, СВАРОГА, БОЖИЙА, ЖЬДЕТЕ, ВЪЗЬМЪРЬЗЕ, ЗЬМЕ, ГРОМОВЕРЬЗЕЦУ, СЬВЕТ, рис. 2–4 и т. д. Здесь консонантное написание В, S, Л, Б, Ж, З, М, Р, Т следует читать как слоги ВЕ (ВЬ), СЬ, ЛА, БО, ЖЬ, ЗЬ, МЬ, РО,ТЪ. И это только на одной странице! Конечно, слово ЖДЕТЕ не впечатляет, ибо ныне мы точно так и пишем, но вот SВТ, то есть СВТ как СВЕТ — это уже слишком! Так писали во время составления этой книги, видимо, в IX в. Позже, в послемонгольский период, консонантных написаний становится меньше, но они иногда все же встречаются. Однако надпись на кости из Гродно [14, c. 43, рис. 16], рис. 2–4, вообще не может быть понята без дополнительного разъяснения: ГБСВЧЕА.
Можно только высказать предположение, что первые ГБ — это сокращения от ГОСПОДИ, БЛАГОСЛОВИ, а СВЧЕА — это СЬВЕЧА, где ЧЕ означает мягкое Ч. В таком случае, кость — это подсвечник, в правую часть которого вставлялась свеча. Здесь Г и Б можно рассматривать как буквенные иероглифы, а в слове СВЧЕА С и В — как слоговые знаки СЬ и ВЕ. Но наиболее убедительными мне представляются два следующих примера. Первый из них: на перстнях XI века из Полоцка написано КЗ ВСЛВ ПЛТСК и КЗ БРСЪ, что означает КНЯЗЬ ВСЕСЛАВЪ ПОЛОТСКЪЙ и КНЯЗЬ БОРИСЪ [15, c. 35]. Оба перстня-печатки серебряные, сделанные для князей, видимо, придворным ювелиром и исключают какую-либо описку или ошибку. Очевидно, что в XI веке подобные консонантные записи читались однозначно как слоговые. А вот пример на грамоте из Старой Руссы: в тексте ПОКЛАНЯНЬЕ ОТ МИРОСЛАВА КО ЖИРОШКЕ. СТВОРЯ ДОБРЕ, рис. 2–5, [16, с. 66] слова МИРСЛАВА и СТВОРЯ имеют консонантные написания слогов РО и СО, рис. 2–6. Таким образом, все перечисленные примеры убедительно говорят в пользу предположения о слоговой письменности, предшествовавшей кириллице.
Иные предположения. На первый взгляд остается возможность предположения о существовании до кириллицы идеографии, ибо знаки Ь и Ъ не читаются (хотя влияют на чтение предшествующего согласного). Однако такая интерпретация неправомерна, ибо знаки Ь и Ъ перестали читаться после, а не до создания кириллицы, так что свидетельствовать что-либо о предшествующем письме они не могут. Таким образом, единственным разумным косвенным свидетельством при заочном рассмотрении докирилловской письменности на Руси является пронизанность современной кирилловской графики и орфографии реликтами слогового письма. К сожалению, при заочном рассмотрении вопрос о самобытности или заимствовании письменности не возникает по причине крайней скудности данных.
Глава 2. Прямые свидетельства
Теперь рассмотрим прямые свидетельства. Наличие текстов, выполненных определенной графикой, казалось бы, позволяет решить проблему типологии искомого письма очень быстро. В действительности, однако, графика оказалась настолько похожей на другие виды письменности, что понадобилось почти полтора века, чтобы точно определить, что собой представляет это русское письмо. А, не проделав такую работу, было бы бессмысленно приступать к дешифровке.
Сохранение образца русского письма Эль Недимом. Пока шли споры о том, существовало ли письмо на Руси до кириллицы, одно прямое свидетельство ждало своего часа, прямо отвечая на поставленный вопрос. На существование у славян, а конкретно у древних русов, весьма своеобразной графики под названием «русское письмо» совершенно определенно указал арабский путешественник Х века Ибн Абу Якуб Эль Недим. Слависты, привыкшие к поискам известий о славянах в латинских сочинениях средневековых авторов из Западной Европы или в греческих работах византийских ученых, не сразу обратили внимание на арабские источники; руки дошли до них только в ХIХ веке. Переведя положения путешественника, посетившего Кавказ, с арабского на немецкий, петербургский академик Х.М. Френ в 1836 году сообщил следующее: «Русское письмо. Некто, чьим словам я могу верить, рассказал мне, что один из царей горы Кабк (т. е. Кавказа) послал его к королю Русов, и он обратил внимание на пропуск, который содержал письмена, вырезанные на дереве. При этом он вытащил кусочек белого дерева, который передал мне. На нем были вырезаны знаки, которые, не знаю, представляли слова или изолированные буквы. Вот их образец». И далее следовал рисунок, рис. 3–1 [17, с. 513]. Это было самое первое изображение слогового русского текста.