- А ты не верил! - кидает какому-то, судя по всему, своему знакомому мой "товарищ".
- Да, братуха! Действительно, ты - волшебник!
- И колымага пригодилась!
- Да не говори! - хохочет. - А теперь еще и на моей погоняешь! Держи ключи! Спор есть спор, и раз доверчивую Снегурочку нашел - победа за тобой, без сомнений.
Герой вечера...
***
Использовали! Глупо, мерзко, нагло использовали! Обманули, обвели вокруг пальца наивную дурочку.
А теперь еще и посмеялись.
Прожогом выскочить за двери - через фойе на выход.
Слезы, непрошенные, предательские, градом сорвались с глаз. Надрывные рыдания.
Унижена. Опять унижена. Опять растоптана.
Сколько не крои душу, сколько не приказывай себе, а в итоге, все равно, даришь людям доброту, искренность, чувства... А они тебе - плевки, насмешки, издевательства.
Выгода. Кругом нужна одна только выгода, а нежность, чистота, сердечность - засуньте их куда подальше, ибо сии барышни больше не в почете.
Попытка бежать - да, глупая, тотчас на льду поскользнулась и шлепнулась. Неловкому шуту и проводы достойны. Горько, отчаянно зареветь, зарычать, завизжать на всю глотку.
Размечталась, сумасшедшая!
Письмо. Чертово письмо. Вот твой и подарок. Вместо мечты - очередная пощечина.
Чертов Новый год!
Скорее бы уже всё это закончилось!
- Ну, ты чего? - взволнованный крик, стремительное приближение.
Отчаянно пытаюсь встать, не дышать, сдержать истерику.
Лихорадочно вытираю слезы. Отворачиваюсь.
Натянуто, криво, лживо улыбаюсь, пряча истинные эмоции.
- Чего тебе еще?! - грубо, дерзко реву, словно медведь.
- Ты чего? - попытка обнять меня, развернуть к себе, заглянуть в лицо.
Вырываюсь, отталкиваю его, прячу взгляд.
- Отвали от меня!
- Ты обиделась? Прости дурака! Но не мог я заранее тебе всё рассказать. Иначе бы...
- Правильно, - кривляюсь, ехидничая. - Пари важнее... Куда важнее человеческих чувств. Подавись теперь своей машиной!
Попытка уйти. И вновь хватает за плечи.
- Стой! Куда ты?!
- Убери руки! - гневно воплю.
Неуверенно подчиняется.
- Не убегай, прошу.
- Пошел вон!
- Ну, хочешь, забери себе эту тачку! - живо ныряет в карман и достает оттуда связку ключей; протягивает мне. - На!
Вполне серьезно. Или опять блефует?!
- Да иди ты... - обижено, уже более сдержано гавкнула, - знаешь куда... Вместе со своей колымагой! Туда, куда и первая пошла!
- Джип, 254 лошадки, - подначивает, кивая головой.
- Да хоть оленей! Таких как ты! Продай лучше и отдай деньги какому-нибудь детдому!
- Ты сейчас не шутишь? - невольно улыбнулся. Всё еще тычет мне под нос ключи: - Подумай! Ведь я могу и послушаться!
Смело глаза в глаза один другому.
- Вот и валяй! А мне она - сто лет не нужна!
Замер, не шевелясь.
Тягучие мгновения рассуждений - и сдается.
Ухмыльнулся, как-то странно, добро. Закивал головой.
- Идёт, - вполне серьезно. - Я продам, и деньги пойдут в детдом. Только одно условие.
- Ты ненормальный, - качаю в негодовании, в прозрении головой.
Хмыкнул, но не отреагировал на укор. Продолжил:
- На сцену ты выйдешь со мной. Поздравим народ. Встретим Новый год - и дело в шляпе. Идет?
Молчу, смиренно шмыгая носом на пепелище слез. Пристально сверлю взглядом, пытаясь понять, что это чудище еще задумало. Лжет ли, или ему уже можно верить?
- А если соврешь?
- Да вот те зуб даю, - характерное движение.
Невольно, коварно ухмыляюсь...
Ну, гад.
- Идёт. Если обманешь - я тебе его и выбью.
***
Сцена.
Мать моя женщина.
И когда я уже начну полностью вникать в ситуацию, и лишь потом рваться в бой?
Когда?
Наверно, никогда...
Сцена. Вот только отнюдь не перед ошалевшими, давно уже опьяневшими участниками корпоратива. Нет.
Центральная площадь. Народу - тысячи. Камеры, вспышки. Охрана. Тщательные проверки.
- Она со мной.
...
- Ты что творишь? - испуганно шепчу вслед своему обезумевшему Деду, что силком уже тащит меня за собой.
- Расслабься и доверься мне.
...
Резвые, ловкие (его), неуклюжие, спутавшиеся (мои)... шаги по ступенькам на пресловутую сцену.
Дикий визг, писк, аплодисменты зрителей.
- Дыши, - сквозь смех шепчет мне на ухо.
Придурок.
Ды-шу. Часто, поверхностно, лихорадочно... на грани нервного срыва. Ноги подкашиваются. Руки дрожат. Такой толпы, да еще перед собой, я сроду не видала. Сотая доля того - на выпускном, и то меня чуть Кондратий не хватил.
Крепко сжал мою ладонь "Мороз". Шаги к микрофону.
Машет рукой, что-то кричит, взрывает всем этим ораву - а я не слышу. Словно глухая. На нервах едва свои мысли могу разобрать, не говоря уже о том, что творится вокруг.