Карл встрепенулся, вздрогнул.
— Неужто старый ютул ещё помнит меня? Я ведь победил его совсем мальчишкой, и в том мне сопутствовала удача, данная богами, — пробормотал он задумчиво, сжал эфес шпаги, которую теперь везде носил с собой. — Этим я ранил его, этим же снял с его шеи волшебный ключ и затворил ледяной ларец, чтобы остановить вечный холод. Неужто старый ютул задумал месть?
— Так точно, — отозвался советник, склонив голову. — Нынче он гонит хримтусов к полю битвы, чтобы подстеречь вас и убить, как и поступает подлый враг.
— Он сговорился с моим противником? — удивился Карл. — Я думал, старый ютул на дух не переносит человеческих владык.
— Нет, он просто выбрал удобный случай, — отвечал советник. — Не стоит нам ехать на войну, лучше отказаться от неё.
— Чему быть, того не миновать, — ответил король, отведя печальный взгляд. — Если выйдет, то я вновь сойдусь с ним в честном бою, и там пусть боги рассудят, кому из нас достойно жить, а кому придётся умереть. А если старый ютул задумает убить меня исподтишка… — Он замолчал. — Говорю, чему быть, того не миновать. Не могу я потерять свою честь, отказавшись от боя. Не хочу, чтобы люди думали, что я струсил.
Отступил советник, не зная, что и делать. Король был известен своим упрямством и столько же — своей гордостью, и ничто не могло его заставить отказаться от задуманного. Единственной, к кому он прислушивался, была старая ведьма Гулльвейг, но в поход выступали уже послезавтра, а ведьма жила далеко-далеко, в маленькой избушке на другом краю Старой Скандинавии. Не успели бы к ней славные королевские гонцы за советом.
«Хоть бы уважаемая Гулльвейг сама догадалась да помогла нам, — подумал советник. — Хоть бы надоумили её норны спасти нашего доброго короля от верной гибели».
Он взмолился богам, а пуще всех просил Локи, чтобы он хитростью своей помог Старой Скандинавии. Теперь же оставалось только надеяться на его милость.
***
Солнце стало катиться на другую сторону гор, когда Пер оказался в одной из тёмных пещер Щербатой горы. Письмо было при нём: хримтурсы не стали его обыскивать, а только бросили мешком в застенки да погнали варгов вслед за своим господином. Теперь же Пер думал о своей незавидной судьбе и ощупывал стены вокруг, чтобы найти выход. Времени оставалось едва-едва, и Пер просил всех богов, чтобы они не дали ютулу успеть на поле битвы и помогли несчастному троллёнку выбраться и всё же передать королю письмо.
Пер шуршал котомкой и гремел камнями, но выхода всё не было, и он уже отчаялся, бросил поиски, как вдруг загорелся в углу слабый огонёк.
— Эй, троллёнок, слышал, тебя поймали хримтурсы со старым ютулом и бросили сюда, — раздался оттуда звонкий голосок. — Вижу, ты не рад.
— Как мне радоваться, если я не могу спасти короля? — горестно ответил Пер, сел на валун. — Скоро ночь, мне никак не успеть в замок!
— Так ты посланник старой Гулльвейг? — спросили его. — Я Ниссе, невольный слуга старого ютула. Он украл меня и моих братьев и заставил работать на себя. Мы все его ненавидим.
— Ах добрый Ниссе, если бы ты мог мне помочь, — взмолился Пер. — Я предупрежу короля, и он всех вас освободит, избавит от старого ютула.
— Я открываю все хозяйские двери, — отозвался ниссе весело. — Я дам тебе самую быструю лошадь, в её роду был сам Свальдифари, чудесный конь. Только смотри, успей предупредить короля, не то не жить нашему народцу под жадной лапой старого ютула.
Обрадовался Пер доброте ниссе, подскочил, и повёл его тот через тёмные переходы, полные драгоценных камней и светлячков, к конюшням старого ютула.
— Бери того коня, у кого серебряные копыта, да скачи без остановки, — напутствовал Пера ниссе. — Тогда обгонишь старого ютула и сумеешь спасти короля.
Пер нашёл в самом дальнем стойле молодого скакуна с копытами, отливавшими лунным серебром, забрался на него, и только он устроился в седле, как ниссе открыл ворота, и конь понёс Пера по горам вниз, где дымили людские дома и светились окна. Звёзды освещали Старую Скандинавию, и впереди Пер завидел, как блестят скатные крыши королевского замка. Вдалеке понемногу светало, и Пер умолял коня скакать быстрее: боялся не успеть к славному королю Карлу.
Эпилог
— Нынче поедем, — сказал король, одетый в новый мундир, и советнику стало страшно. Король не любил только пошитых вещей, а тут вдруг почти что нарядился, будто бы готовился к чему-то. «Гибель свою чует, — подумал советник и тут же обругал себя за такие страшные мысли. — Где же ты, старая Гулльвейг, где же твоя весточка?»