Нужен ли для спасения Закон Моисея, если те, кому он был дан, оказались грешниками, как и язычники, не знавшие Закона? Апостол отвечает на этот вопрос отрицательно. Он верит, что Христос спас всех, освободив от власти у греха, смерти и плоти, то есть падшей человеческой природы. Теперь человек, отдавший себя под водительство Духа, способен жить новой жизнью. Но у Павла сложное отношение к Закону Моисея. Он не может отрицать, что Закон исходит от Бога, что он, можно сказать, почти что утверждал в Письме галатам. В силу происхождения от Бога Закон свят, справедлив и хорош. Но грех воспользовался заповедью Закона, превратив его в свое орудие. Закон лишь указывал человеку на грех и объявлял, что за это ему грозит смертный приговор. У Закона нет и не было сил для спасения человека от греха. Он лишь диагностировал грех, но не лечил его. Поэтому, хотя апостол и не отождествляет Закон с грехом, он видит тесную связь между ними. Только крестная смерть Христа освобождает людей и от Закона, становящегося не законом жизни, но законом греха и смерти.
Причиной этого является плоть. Но ошибкой будет считать, что апостол видел причину катастрофического состояния человечества в его материальности, телесности. В отличие от многих греческих мыслителей, рассматривавших материальное, плотское тело как темницу духа и видевших в его смерти желанную свободу, христианин Павел совершенно по-иному рассматривал эти два понятия «плоть» и «дух». Для него плоть – это не материя и не тело, но сосредоточенность человека на самом себе, на своей самости, а не на Боге. В конечном счете плоть – это все то, что удаляет человека от Бога, погружая его в эгоизм и эгоцентризм. Долг христианина не умерщвлять свою плоть, но жить устремлениями и интересами Духа. Только в таком случае он перестает жить в сфере греха, смерти и плоти, обретает не дух рабства, принуждавший его жить в страхе, но Дух, делающий его сыном Бога и сонаследником Христа. Это и есть спасение, которого дожидаются в нетерпеливой надежде верующие, но и вся вселенная, вся природа, павшая вместе с человеком и по вине человека.
Апостол завершает этот важный раздел письма прекрасными словами о любви христиан и Бога, которую Он явил в нашем Господе Христе Иисусе.
Следующие три главы (9-11) посвящены раздумьям апостола о конечной судьбе народа, некогда избранного Богом для Себя, но в нынешнее время в массе своей отказавшегося исполнить Его волю и признать в Иисусе долгожданного Мессию. Для Павла эта тема животрепещущая не только потому, что он, будучи евреем, не отрекся от своих соплеменников и продолжает любить их, но и потому, что это тема верности Бога. Это уникальный текст, потому что это единственное письмо, в котором так много места уделено этой теме.
До недавнего времени почти все исследователи полагали, что это своеобразное «лирическое» отступление, но причину его появления объяснить не могли. Но сейчас все больше библеистов считают, что перед нами вершина богословских размышлений апостола, касающихся не только народа Израиля, но и Церкви в целом. Действительно, Павел сначала говорит традиционные для пророков вещи, указывая на наличие «двух Израилей», этнического и духовного, на «святой остаток». Но, несмотря на отступничество Израиля, его ослепление вызвано самим Богом. Это Его замысел, Его воля, как некогда было с фараоном. Бог не отринул Свой народ, не заменил его другим, Он по-прежнему его любит и не отказывается от тех обещаний, что были некогда даны его прародителям и пророкам. Отпадение народа – часть Божьего плана спасения язычников, и в конце времен весь Израиль вернется к Богу и будет спасен. Израиль – садовая маслина, и хотя некоторые из ее ветвей отломаны и на их место привиты новые, из язычников, корень по-прежнему питает как старые, так и новые ветви. Если в начале письма Павел подвергал резкой критике евреев за их похвальбу и заносчивость, за то, что они считали себя неизмеримо выше язычников, то здесь он обращается к язычникам и так же резко упрекает их за ту же гордыню и чувство превосходства над теми, кого Бог по-прежнему любит. Его тревожат ростки христианского антисемитизма, и недаром он неоднократно повторяет в самом начале письма «сначала евреям, а потом и язычникам». Апостол язычников остается и апостолом народа Израиля, он ощущает себя тем, кому Бог поручил привести язычников к свету Сиона.
Апостол заканчивает этот раздел вдохновенным пророчеством о том, что ослепление Израиля временно, он вернется к Богу, так что весь Израиль, а не только святой остаток, будет спасен. Таковы мудрые и неизъяснимые пути и решения Господа.