Босоножки чуть скользили по мокрому полу. Гретхен уже взялась за тяжелую бронзовую ручку кабинета окружного секретаря, когда на улице взвыла сирена. Девочка развернулась, проехалась по влажному мрамору и побежала к лестничной площадке в конце холла. Там она толкнула скрипучее окно, высунула голову. Черно-белая патрульная машина с включенной красной мигалкой и воющей сиреной выехала со стоянки возле мэрии, вырвалась на Симаррон-стрит и помчалась на запад. Когда она вывернула на Кроуфорд, завизжали покрышки и автомобиль скрылся за вязовой аллеей. В городе было две патрульных машины: сержант Холлиман ездил в первой, а сержант Петти — во второй. Город еще не оправился от потрясения, вызванного сержантом Петти. Никто и сроду не слыхивал о женщине-полицейском! Но начальник полиции Фрейзер выпятил красный подбородок и поинтересовался, что ему прикажут делать, когда все дееспособные мужчины в армии. Лично он считает, что если женщина может сваривать бомбометатели, то почему бы ей не патрулировать городские улицы? Вообще-то сержант Петти, худая, тощая женщина с продолговатым лицом, всегда дежурила днем, из-за чего Кенни Холлиман, конечно, ворчал, но что поделаешь, война.
Вернувшись в вестибюль, Гретхен вышла на Симаррон и побежала, несмотря на жару. На улице переждала, пока процокает запряженная повозка. Повозок сейчас было много: покрышки и бензин не достанешь. Полицейский участок, пожарная служба и офис мэра размещались в одноэтажном кирпичном здании. Дверь в полицейский участок оказалась заперта.
Гретхен ворвалась в здание, окинула взглядом длинное помещение. За деревянной перегородкой стояло несколько столов, почти как в редакции «Газетт», только вот единственный звук здесь доносился из приглушенного радиоприемника, а на столах царил полный порядок: бумаги сложены, а не разбросаны. Дверь в кабинет мэра была открыта, в комнате полумрак.
Миссис Моррисон с пухлым сияющим лицом встала ей навстречу.
— Привет, Гретхен. Хочешь взглянуть записи? Сейчас дам тебе журнал.
— Я слышала сирену. — Гретхен устроилась за перегородкой с пачкой бумаги и карандашом наготове. — Была авария? — В том месте, где 66-я федеральная поворачивала из города, был крутой изгиб и лишь маленький участок обочины перед оврагом.
Миссис Моррисон принесла свой гроссбух к перегородке.
— Нет. Просто вызов на Арчер-стрит. Но тебе это не нужно. «Газетт» не занимается звонками о домашних скандалах.
Арчер-стрит? Ее улица. Полдюжины квадратных каркасных домиков вдоль грунтовой дороги. Гретхен всех там знала.
Она склонилась над списком происшествий. На этот раз четыре. Два превышения скорости, вождение в нетрезвом виде, кража. Глаза у Гретхен загорелись. Мистер Деннис заинтересуется кражей пугала с фермы Холлиса. Из этого может получиться неплохая статья. Зачем кому-то понадобилось красть пугало? Переписывая все это печатными буквами, она нахмурилась:
— Здесь нет ничего про Арчер-стрит.
— Вызов только что поступил, но, как я и сказала… — Миссис Моррисон наклонилась и достала коробку твердых леденцов из-за перегородки, — Уолт не занимается такими новостями. Семейные неурядицы, нет смысла их усугублять.
Она протянула Гретхен коробку.
Девочка улыбнулась:
— Спасибо, миссис Моррисон. — Она взяла кислый вишневый шарик, хотя от него просто скулы сводило. Леденец напомнил ей вишневые фосфаты в аптеке Томпсона. Гретхен не ходила в аптеку днем с тех пор, как возле атолла Тарава в корабль Милларда попала торпеда. Прежде дети собирались там по вечерам в пятницу, ну а она приходила каждый день. Сейчас Гретхен пыталась отодвинуть подальше воспоминания о Милларде, его густых рыжих кудрях и круглом лице, и о том, как он педантично поправлял ее, когда она попросила вишневый «фофсат». Забавно, что никто в мире не знал об их шутке, а сейчас о ней знает только она. Она не написала о вишневых фофсатах в своей статье о Милларде. Зато написала, как он старался занять место старшего брата, когда Майк ушел на войну, как учился делать шоколадное молоко и драже, как играл на тубе в ансамбле и ставил химические опыты в сарае за домом Томпсона, как он любил звезды, музыку и определение размерных стрелок на чертежах. Она не написала, как сильно он любил одну старшеклассницу и почему записался во флот. Может, это была бы самая лучшая статья, но она будет хранить ее в своем сердце. Вместе с вишневыми фофсатами.
Гретхен сосала леденец и заканчивала записи об арестах. Перевернув сложенный лист бумаги, он подняла глаза на миссис Моррисон: