Знакомство с новым миром было подобно медленному и приятному погружению в ласковое курортное море. Ах, какие симпатичные люди вокруг!.. Женщины милы, стройны и прекрасны, а мужчины сильны и благородны!.. И все так сообразно плавают в море жизни!.. Нет, конечно, случаются отдельные варвары, норовящие напакостить, но на то они и варвары, на то и море, а не отфильтрованный бассейн, чтобы в нем попадались противные медузы, опасные хищники и коварные холодные течения. Это только прибавляет остроты ощущений и тем – общей радости жизни. Первый роман, второй, третий… шестой… А ведь и, в самом деле, плохих людей практически нет! Есть лишь потерявшие ориентацию в подводной и надводной стихиях. Им только надо бросить спасательный круг или плот, ежели далеко течением унесло, да возжечь маяк путеводный – выплывут. А если кто совсем из сил выбился, катер спасательный не замедлит явиться, и экипаж его в лице Богдана Руховича Оуянцева-Сю и Багатура Лобо реанимационные мероприятия проведет наилучшим образом. А ежели кто из них сам за борт свалится ненароком, то второй тут же незамедлительно придет на помощь. Это как в арии сороконожки: “друг мой – третье мое плечо, а недруг – нога сорок пятая…”
Весьма комфортно жить на курорте: вроде и похоже на жизнь, но на очень хорошую – в литературе утопией называется, и рад бы продлить удовольствие, но чувствуешь, что оплаченный срок истощается, и пора возвращаться к суровым будням, храня в памяти воспоминания о жизни, которая уже через пару дней кажется сном, странно похожим на жизнь. И отличается она от реальной жизни тем, что каждая проблема в ней имеет разумное разрешение, и каждый узел может быть сообразно развязан, а не в истерическом отчаянии разрублен, как то обычно бывает. А еще чаще бывает, что отрубаются только концы вокруг узла, а узел остается узлом и все надежды на его развязывание и даже разрубание вовсе исчезают.
Честно признаюсь, что я с искренним удовольствием жил на этом интеллектуальном курорте, но понимал – долго отдых продолжаться не может. Просто, опытный психолог (или нарколог) искусно приучает меня (читателя) к приятной виртуальной жизни и сопутствующей ей этической атмосфере. Утопия врачует духовные раны, даря иллюзию надежды на “светлое послезавтра”, как выразились переводчики эпопеи. Очень нужную иллюзию, учитывая мрачное “позавчера” на острове Даманском, ныне китайском, современную “ползучую экспансию” Китая в Сибирь и будущие конфликты из-за острейшего дефицита пресной воды, которой и в мире, и в Китае, в первую очередь, в ближайшие десятилетия на всех явно не хватит. При современном распределении ее запасов. Человек без многого может прожить, но без воды – не более трех дней… А тут Ордусь – прекрасное гармоничное “сино-ордыно-русское” супергосударство с уникальной жизнеобеспечивающей культурой, в нем противоречия носят частный характер государственным образом разрешаемых проблем, далеких от наших исторических антагонизмов. В эпопее они имеют этически-психологический характер, а в современном мире – эконономический и, как следствие, политический. Это куда страшней, ибо этически-психологические проблемы решаются на интеллектуальном уровне (умные люди всегда договорятся), а экономические – на уровне инстинктов самосохранения, продолжения рода и т.д. Инстинкты не договариваются, а удовлетворяются или нет. И при дефиците средств удовлетворения инстинктов антагонизмы неизбежны.
Семеричная структура мироздания сработала и в эпопее Хольма ван Зайчика – именно в седьмом “этнокарнавальном романе” “Дело непогашенной луны” до курортных пляжей донесся отчетливый рокот цунами реальной жизни. Имеются в виду реалии общего мира, созданного усилиями духа всех Логосов-Демиургов-Учителей-Махатм-Иерархов… Как Нас только не называли! Даже богами – Будда, Яхве, Христос… Нет, Мы не боги в истинном смысле. Мы – те, кто уже прошел Путь и знает Цель. Мы отвечаем за спасение этого мира. Нет, не от козней мифического Сатаны-Дьявола-Люцифера, а от самого мира. Нет у человечества более опасного врага, чем оно само. Люцифер – лишь персонификация инстинктов человечества, начиная от особи, продолжаясь в инстинктах рода, племени, нации, расы, человечества в целом, и все это в атмосфере инстинктов планеты как живой сущности. И эта цепь инстинктов продолжается до уровня мироздания в целом. Инстинкты – это регулирующие механизмы самосохранения системы, действующие автоматически и не требующие вмешательства разума. Они вполне вписываются а Идею Мироздания и являются ее проводниками в мире определенного иерархического уровня. Появление разума – тоже проявление инстинктов высокого уровня. Инстинктов развития системы, ее усложнения. Цефализации, как говорят кибернетики. Трагедия в том, что развитие, как известно, включает в себя момент “отрицания отрицания” в результате “перехода количества в качество”. С точки зрения инстинктов той системы, которая отрицается, это – конец света, и инстинкты самосохранения яростно встают на борьбу с “прогрессом”. А разум, будучи элементом системы следующего уровня, порой начинает действовать разрушительно для системы прежнего уровня, как слон в посудной лавке. И это во вред всей цепочке миров: если погибнет мир низшего уровня, не из чего будет возникать миру более высокого уровня. За успокоение слона принимаются и инстинкты человека, и биосферные регулирующие инстинкты планеты.