- Пап, а где мама, и кто эта тетя? И почему ты сказал Кристине принести ей мамины тапочки?
Макс опустился на колени и ответил:
- Мама придет. Вечером. У нее важное дело на работе. Она придет.
- Точно? Мама сказала бабуле, что не придет больше.
- Придет, Колька, придет, - Макс обнял сына.
- Как не придет? – плачущим голоском спросила Кристина.
- Коля все напутал, - успокоил дочь Макс. – Иди ко мне. Тетя Альбина вернется с чаем, мы съедим по кусочку шоколадного торта, и я вам спою. Мы в кондитерскую заходили.
Но спеть получилось ближе к вечеру. Все расселись на полу у панорамного окна. Вокруг стояли кружки – пустые, у ног Альбины – открытая коробка. Там лежало одно единственное пирожное. Коля без конца поглядывал туда – сладкое он обожал, только съесть не мог, пока Кристина не скажет, что не хочет.
- Папа, а спой ту о солнце.
- О солнце? – переспросил Макс.
- Да.
- Папа ваш талантливый, очень, детки, - Альбина подлила в кружку чай и вздохнула. Она не хотела уходить из этой квартиры в клуб. Четыре несущие стены и тонкие перегородки внутри сохраняли прохладу и уют. Детские голоса звенели. Макс пел, дрожали струны его гитары, после стучал фарфор и выплескивался на паркет горячий чай, если отец щекотал Кристину или Коля пытался забрать у сестрёнки свой кубик.
А на улице, даже вечером, когда небо становилось иссиня-черным, дышалось с трудом. Серая дымка затягивала, укутывала и что за ней – не понять. Мерцали сигнальные огни самолета или летний город порадовала внезапным появлением настоящая звезда? Звезда! Макс много пел о них, но видел ли он их в жизни? Ходил ли по холмистой тропе на юге, когда поднимаешь голову, небо высоко-высоко, кажется бездонным, далеким, а звезды сияют ярко-ярко, чертятся в линии, фигуры. Поют в колючих кустах цикады, а ты идешь, спотыкаешься о корень дерева и чудо, если не разобьешь в кровь коленку – оторваться от усыпанного полотна практически невозможно.
А может, он был в пустыне Гоби? Сидел в обнимку с Лерой на песке возле туристической юрты, смотрел, как сначала розовеет небо, а после спускается за горизонт диск солнца. И видел он не звездное полотно, а самый настоящий звездопад? Реальный, не призрачный. Холодный и мерцающий одновременно.
Максик, Максик, Максик
Альбина пожала плечами. Хлопнула дверь в прихожей. Зазвенели брошенные на тумбочку ключи. На пороге гостиной появилась Светлана Сергеевна. Пучок съехал на бок. Жемчужных бус не было на шее. Глаза ее заблестели, когда она увидела их всех – его, детей, Альбину.
Макс отложил гитару и помог Альбине подняться. Дети встали сами и побежали к бабушке.
- Моя Лерка дура полная, - только и сказала теща. – Дура.
И она ушла.
- Можем идти, - вяло произнес Макс. – Я хочу его увидеть. С радостью украшу звездную морду синяком. Поможешь?
Альбина кивнула.
ПОДНЕБЕСНАЯ
Шатен бубнил над ухом. Повис на стальной перекладине в несущемся по черному тоннелю вагоне и гундосил. Лера видела, как он растирал оставленные другими пассажирами отпечатки и морщилась.
- Вы не представляете, что такое сеть. Заводишь страницу, обязательно полезную, меняешь мышление о креативе, клеишь в фотошопе картинки, лучше коллаж, легче воспринимается, и все! Вирусное распространение… Ух…
Поезд остановился на станции, а новый знакомый выдохнул и положил руку, которой до этого цеплялся за перекладину, Лере на плечо. Она стиснула зубы, но промолчала.
Манерой косить брови журналист-шатен напомнил школьного обидчика Славика. Лера не могла видеть, как у него округляются зеленые глаза и как он бесконечно пожимает тонкими губами. Ей казалось, что мир в вагоне метро фальшив, а она точка в нем, мелкая-мелкая, пешка, которая вынуждена следовать за тем, кто выбирает. Ради цели, мечты, прикосновения она будет терпеть. Будет. Лера выпрямилась, а журналист снова вцепился в свою перекладину. Другой рукой, кривой в локте.
- Не разрабатывал после перелома, - пояснил журналист. – Через забор перепрыгивал и неудачно приземлился. Молчите? – удивился он и снова скосил брови. – И ладно. А у меня уже двести тридцать пять тыщ подписчиков. На той неделе сайт запускам – «рок-ответ». И нам нужен контент новый. О поп-музычке современной, концертах и все такое прочее. Газеты и журналы – прошлый век.