- Но! – возмутился Макс.
- Тише! Фары, смотри!
Лера подскочила, когда из предрассветного переулка на площадь с куполами вынырнула машина с выключенными фарами и притормозила у крыльца с колоннами.
Сидящие на ступеньках бортика фанаты оставили бутылки, коробки с едой, затушили сигареты и толпой понеслись к ограждению.
- Пак! Пак! Пак! – орали в один голос бегущие.
- Пак! – повторяла за ними Лера.
Лакированную дверцу распахнул швейцар в красной жилетке. Пак в джинсах и светлой футболке появился на тротуаре. Поднял руку и оглянул толпу, как в Варшаве, на подиуме.
Макс закрыл уши. Гул, крики, просьбы подойти и подписать плакат, фотографию, запястье, бедро… Все раздражало, казалось чужим, невыносимым, удушающим. Призрак снова отделился от Пака и присел в одиночестве на ступеньки у дальней колонны. Макс видел прозрачный силуэт, как месяц на небе, и печальный взгляд.
Среди требующих внимания у Пака находилась и его жена. Лера словно забыла, что Кристина температурит, что Коля ждет пирог на завтрак, что Светлана Сергеевна обязательно выскажет ему – не следил, не держал в узде, привел чужую девицу и познакомил с детьми, что с Леркой нужно быть строже, что ума у нее нет совсем, живет музыкой, развлечениями и забеременела по случайности. Как школьница пятнадцатилетняя.
- Двадцать по паспорту, а на деле – простушка безмозглая, - только и сказала теща, когда они сообщили радостную весть. – Но вам виднее.
Нет…
Его жена не безмозглая. Лера не ровня этим фанаткам. Она не обнажает грудь, не снимает майку, не закатывает истерику у Пака на глазах.
Лера терпеливо ждет. Смотрит на ступеньки, где сидит призрак, и ждет, когда Пак во плоти посмотрит в ее сторону, заметит и позовет… Как в мечтах. Отель станет замком. Пак наденет камзол с пышными рукавами, поверх – меховую накидку, отрастит бороду и покажет владения – очаг из камня, настоящий огонь, не иллюзорный, как на концертах, возьмет за руку и определит комнату. Ту, что она не помнила, когда просыпалась среди ночи.
Душный воздух мешал. И рука Макса у нее на плече. Прикосновение – теплое, горячее, но без искры.
Искру таил в себе Пак. Не его призрак. А тот, что стоял у лимузина, шевелил бледной рукой и …
Он глянул.
Узнал ее…
Стал шептать на ухо охраннику. Тот кивнул и пошел к ограждению. У Леры застучало в груди. Она знала, верила. Сидящий возле нее Макс крепко схватил за локоть, сжал руку, но холодные пальцы сами вырвались из ладони мужа. Лера хотела огня, искры…
Пак подпитает ее. Она снова забыла о конверте.
Перешла черту. Фанаты завыли. Лере в спину полетели бутылки, камни, сумки и другие личные вещи тех, кому не повезло. Кто остался рядом с Максом. И Макс не спешил вставать. В кармане брюк трезвонил телефон. Только теща могла звонить в такую рань, только тещу беспокоило, где они, идеальные супруги…
Идеальные…
Он никогда не знал Леру, она притворялась матерью, притворялась женой. Всю себя, каждый день отдавала сначала Призраку, теперь ему. Паку во плоти. Паку реальному. Паку шатену, Паку, который посмотрел на свое отражение, моргнул и призрачный силуэт пропал. Нет, они не соединились, призрак просто пропал.
Пак обнял Леру, а она ревела. Вторая встреча, второе прикосновение, второе касание его губ, второе пожатие. А она ревет. Не верит. Что она здесь, когда все там. И ее никто не выгонит, пока Пак не пожелает, пока Пак не разрешит. Пока Пак не позволит.
После Пак взял за руку и помог подняться по ступенькам на крыльцо, а на площади с куполами стало тихо. Тихо.
Замедленная картинка, как в Варшаве. Голосов у ограждения – не различить, они сливаются в безликий унисонный стон. Охранники, полиция гонят тех, кто нарушает общественный порядок. А у Макса вибрирует в кармане телефон. Дрожащей рукой он вынимает трубку с мерцающим экраном, тычет пальцем в сенсорную кнопку и произносит:
- Слушаю.
- Виктор Петрович говорит. В общем … мы тут решили за ночку, мы подумали, посовещались, разложили перспективы по полочкам... Бегущих будет исполнять Джила, и «Навек до солнца» тоже можно в свеженький репертуар включить. Вы же подъезжайте в студию, часикам к трем, Альбинка адрес подскажет… сыграете, там на гитарке. ОК?