- Эта с нами! – крикнула Дэйли.
Лера фыркнула. А в черных глазах отельного охранника проскользнула усмешка.
- Проблем нет, - заметил он и позволил Лере войти в лифт.
В зеркальной кабине мечту внезапно сменило чувство страха. Сон разрушился, рассыпался на призрачные осколки, когда Пак на виду у «свиты» приспустил рукав платья и обнажил бледное плечо.
В номере…Нет, скорее в апартаментах с отдельной кухней, где кто-то стучал по разделочной доске, кабинетом, где горел абажур на полке шкафа, гостиной, где на одном из трех диванов кто-то завернулся в сиреневый плед, столовой, где ждал накрытый на шесть персон стол, Пак велел помощнице подготовить его гостью, показать, где она может привести себя в порядок, а сам скрылся за дверью главной спальни. Рядом были еще четыре.
- Я – Дэйли, - представилась дама, довольно широковатая в бедрах, когда они вошли в отделанную мрамором ванную. – Здесь шампунь, зубная щетка и фен. Пак предпочитает распущенные волосы. - Помощница Пака выдвигала ящички белого трюмо и бросала Лере в руки поочередно: полотенце, комплект кружевного белья, прозрачный халат... Если не отвлекалась на обновление ленты новостей в социальных сетях.
- Есть! – воскликнула она, когда Лере в руки приземлился флакон с розовой жидкостью. Дэйли повернулась, и Лера мельком успела заметить на плоском экране фотографии из шатра. На одной Пак чихнул и схватился за нос с горбинкой, на другой она, Лера, вцепилась в синие волосы фанатки, на третьей - она, Лера, на ступеньках отеля Пака, и кумир на виду у всех поглаживает запястье лучшей фанатки из России...
- Пак придет через пару минут.
Дэйли вытолкнула Леру в небольшую комнату с двуспальной кроватью и закрыла дверь. Щелкнул замок. Лера осознала, в какую беду попала и почему оказалась в люксе звезды. Она бросилась к единственному окну, но створка оказалась запертой и высота седьмого этажа не позволяла прыгать.
На площади с куполами Пака по-прежнему ждали поклонники. Их стало намного больше. Как и полицейских машин. Прибавилось народу и у памятника, и у музея. У фонтана.
Лера задернула штору и пошла в ванную. В душе смыла мочалкой уличную грязь, а в халате, пусть и прозрачном, почувствовала себя богиней. Его богиней.
- А чего я ждала, собственно? – спросила Лера у зеркала, в котором от застывшего пара, разглядеть себя не получалось. – Идиотка… Нет, он не принц сказочный. А я скрипачка в средневековом замке. Это я должна исполнять его желания, а не он мои! Я! – произнесла как можно громче Лера и собственный голос показался ей чужим. Она провела рукой по белой пелене и увидела, что глаза ее горят, и что в проеме стоит он. В халате. А в руках у него акустическая гитара. Он играет на ней и пытается петь.
- Эпизод из третьего письма…, - Лера повернулась и увидела, что Пак сжимает струны. Бледнеет. По лбу текут капельки пота.
- К..какого письма?
- Я пишу вам письма. Четыре года уже. Правда, не отправляю.
- П.. письма?
- Да, письма, - Лера подошла ближе. Пак не двигался. Положил гитару на пуф и не позволил прикоснуться к поясу его халата. – В Варшаве была на концерте. Хотела вручить лично, но от радости конверт упал и его затоптали другие фанаты.
- И … о чем ты писала в этих письмах?
- Пока ждала вас на площади - помнила, поднялась по ступенькам в отель - забыла.
- Даже отрывки?
Лера задумалась. Мысль поначалу не шла к ней, но она сосредоточилась и смогла озвучить строчки с благодарностями из поздних писем, и жалобы на одноклассников из более ранних. Пак слушал внимательно, не отвлекался, взял гитару и сбивчивый рассказ Леры на глазах превращался в куплет, рефрен, куплет...
- Вспомнила отрывок из южного письма, - весело проговорила Лера, кода Пак перестал петь. – «Да, я сделала это! Преодолела тысячи километров и добралась до Варшавы, на твой концерт, Пак. Ты, конечно, не знаешь, что я в зеленой чаше. Тебе дела до этого нет, но мне ЕСТЬ…». А это просто мысли – «Я, как шарик полетела в толпу. Меня проткнули чем-то – плечо пьяного британца? Я пела, радовалась, ты, Пак, грустил, в небе готовился совершить посадку самолет. Понимаешь, Пак, как же красиво, когда небо черное, по-настоящему черное, дует прибрежный ветер… Если бы не красочные фасады, я бы видела и море… Даже океан… Но в перерыве наткнулась на пришвартованные яхты. Высокие, мощные… Свет от фонарей заливал белые мачты и приспущенные паруса. Совершал посадку очередной лайнер. Луна желтым полумесяцем, как в твоей песне, повисла в невесомости. О, Пак! Ты пел, а тысячи голосов вторили тебе».