Из Лериной груди вылетали остатки нежнейших чувств к нему. Крупицы добра, сожаления, понимания. Теперь сердце пылало от боли. Нестерпимо. И тело жгло, как во время сна. И шею как будто обхватили раскаленной удавкой и сдавливали. Насильно. Так, что не вырваться. Не освободиться. Серая тень отделилась от фонарного столба. Лера увидела Пака, который был в Варшаве, которого она так преданно ждала и с которым мечтала увидеться.
Реальный Пак лишь пугал и требовал признание.
- Ни_че_го, - по слогам попыталась проговорить Лера. Вырвалась и побежала… На свободу, к подсвеченной желтыми лучами арке и проходящим через нее людям. День в разгаре. Он ничего ей не сделает. Ничего! Будь он самой солнечной и яркой звездой в поднебесной, будь он полубогом для девчонок с синими волосами, будь он мечтой всей жизни…
Сначала побег, после поиск телефона и звонок маме, Максу. Жизнь войдет в прежнее русло, и уже к вечеру она позабудет о призраке, ночью сдерет плакаты со стены и возьмется за книги, статьи и многое другое.
Конец!
Ее остановили. Два качка скрутили руки и силой потащили обратно к нему. Он ждал у бетонного бортика, расставил ноги, как тот полицейский на площади со стеклянными куполами, и ухмылялся.
- Я не отпускал. До концерта. Потом иди куда хочешь. На вечер мне нужен собеседник.
- Я не …
- Вчера ты летала от счастья и дралась с другой. Точно ничего не слышала?
Взгляд Пака кольнул. Лера оглянулась… Люди в пестрых одеждах, люди с мороженым, люди с детьми, люди шли к прилавкам на каменном возвышении, и ни одного полицейского. Когда помощь нужна, как воздух. Когда дышать раскаленным и душным воздухом противно, когда он идет по тропинке и жестом или косым взглядом указывает качкам, куда вести жертву.
Теперь он - впереди. Рассказывает о жене, о сыновьях, о забытом подарке на станции метро в Нью-Йорке и как он счастлив, когда лучи света сплетаются в пучок у него над головой, а зрители хором тянут самую высокую ноту.
Слова, мысли… Обрывочные воспоминания, которые не складывались в единую картинку, символ. Половину смысла Лера даже не уловила. Ей было безразлично, ругает он друга-гитариста или хвалит, предали его или ему поверили. Ее, как подневольную, вели по тропинке среди зеленеющих березок, лиственниц, лип и заламывали руки, едва она пыталась вырваться.
- Проболтаешься журналюгам, найду и…
- Не нужно угрожать, - возмутилась Лера и толкнула качка в бок, чтобы смотрел, куда она идет, а не он. И есть ли булыжник, мусор под ногами. - Чужие тайны хранить умею.
- Объясни, чего ты испугалась? - Пак остановился и велел охраннику усадить «жертву» на скамейку, рядом с ним. Лучи солнца играли в коротко стриженных волосах, карие глаза блестели. Мимо прошла молодая женщина в пестром сарафане, узнала, хотела подойти, она даже произнесла фразу на корявом английском, но поклонницу к звезде по имени Пак не подпустили. Заслонили кумира широкими спинами. Кумир был занят. Беседой с Лерой.
- Никогда не встречал, никогда! – вздохнул Пак и обнял Леру, когда качки в один голос доложили:
- Чисто!
- Ок, - Пак кивнул, а Лере показалось, что он сейчас зашипит на нее или придушит. В людном месте. Но Пак положил голову на плечо, приспустил рукав платья, как в лифте, и жгучий поцелуй обжег бледную кожу. И не просто обжег. Пронзил крупицей искры, огня, энергии. – Если хочешь, вернемся, и попробуем сыграть во взрослую игру. Ты же мечтала? Во сне? И не ври мне…
Лера знала ответ. Боялась озвучить.
- Что же, тогда я готов стать принцем из пятого письма. Только найду замок и ту комнату. Дай мне пять минут.
Пак ушел звонить Дэйли, а качки сели по обе стороны и стали сторожить ее, как преданные песики с мохнатыми ушками и витиеватыми хвостиками.
Обеденный воздух душил сильнее, пот лился рекой по лицу. Она бы с радостью съела мороженое или приложила кусок льда к запястьям, ко лбу или на голову. И под рукой ныло, зудело, пронизывало насквозь. Голос призрачного Макса нашептывал в ухо – уходи, уходи, беги. А Лера вдруг поняла, что бежать из придуманного и нереального мира в суровую действительность не хочет. К Паку подошла кудрявая девица в клетчатой юбке. Он подписал ей диск, но сфотографироваться с собой не позволил. Фанатка крутилась вокруг него, просила, умоляла, совала телефон с сенсорным экраном под нос. Качки, было сорвались спасать звезду. Но Пак жестом велел стеречь им Леру, а сам с трудом, но отвязался от приставучей поклонницы и с довольной ухмылкой на лице вернулся на скамейку.