- Спасибо, сэр… Мы ценим вашу помощь… Ситуация… Конечно, конечно, все доставят в срок. Не переживайте… И вы постарайтесь… .
- А вот и наша гостья…! – крикнул Пак и Лера оказалась по его воле в самом центре гостиной. На нее смотрели все. Дэйли отвлеклась от новостей в социальных сетях, Жан отложил коробку с дисками, барабанщик тяжело вздохнул, директор или главный менеджер смешно закатил глаза… Губы Пака впились в ее губы, Лера неохотно ответила на поцелуй. Его друзья теперь не просто смотрели, они как будто видели прозрачную стену, а за ней спектакль для зрителей, репетицию, пока театральный занавес не опустится. Только Пак привык к ролям, а она, Лера, считала себя живой, одержимой встречей с ним, но живой. Живой. Макс делал ее живой. И дети. Которые спали в кроватках и ждали ее. Маму. Ее поцелуй, выпечку и совместные игры на детской площадке. Его поцелуй лишил даже мыслей о прошлом. Призраки семьи, почти не различимые, кружились совсем рядом, дышали в затылок.
Ноги не держали Леру… Пак отпустил ее и предложил попробовать салат… Леру смутил вялый помидор…
- Пак, девушка - твоя гостья. Твоя, - безразлично произнес гитарист Жан и стремительно покинул гостиную.
Одиночество и суета...
Пак сидел рядом, нашептывал на ухо куплет новой песни, продумывал мелодику на слух, а Лера видела маму. Пережевывала, проглатывала не вкусные овощи, а мысленно гуляла с детьми в парке. Катила коляску по дорожке и призрак Пака не преследовал, и не просил найти!
Письмо! Нужно написать Максу, пока не поздно и никто не видит. Уж бумаги и ручки ее не лишат.
Никогда!
И в голову не залезут!
Пак никогда не узнает, о чем я думаю!
Месть!
А потом побег!
Да.
Месть уничтожит его. И сбежать будет легче. Легче.
ГЛАВНОЕ
- Готова? – спросил Пак и обнял ее, а Лера не знала, как реагировать, что говорить. Два дня назад она бы многим пожертвовала, лишь бы ощутить его прикосновение. Сейчас она стояла в центре комнаты и слова вымолвить не могла. Только собиралась и все... Пустота в мыслях, в желаниях.
Лера еще раз оглянула белые стены, запачканное пенкой для укладки зеркало. В ванной она забыла опустить вентиль до упора и сейчас вода навязчиво вытекала из крана и раздражала отзвуком – «кап-кап».
Пак тоже раздражал, раздражали жалкие прикосновения, поглаживания. Искры и заряда электричества в его руках совсем не осталось. От ладоней исходил явно ощутимый холод и расчет.
- Ну? – повторил он свой вопрос и убрал руки с плеч. Лера почувствовала временное облегчение.
- Как видишь, - как можно спокойнее ответила она и повернулась к нему. Ее взгляд говорил – да, я поеду с тобой, я рада, уже днем мне станут завидовать девицы-фанатки с голубыми волосами и офисные золушки. Но в душе она похоронила острый нож, меч, клинок, лук со стрелами, нет, не похоронила, спрятала, глубоко, но чтобы в нужный момент оружие обязательно отыскалось, вынулось и поразило противника в слабое место.
Еще жгло в кармане льняных брюк. Там лежало письмо. Новое, то, что писалось около часа, просто мыслей много за ночь накопилось, и поделилась ими Лера с новым кумиром, с тем, чьи портреты украсят стены в ее новом доме.
Где этот дом? На побережье, где чувствуешь вкус соленой воды и прохладу? Или двухэтажный особнячок из ярко-бордового кирпича с покатой крышей пристроен к точно таким же, на тесной улочке уютного городка? Или вблизи реки, озера? А, может, в пустыне? Неважно. Важно, что есть миссия, цель, желание. Вернуть, починить, проложить дорогу в дремучем лесу и выйти на свет.
- Что это?
Пак показал фотографии. Лера увидела две пары счастливых глаз на детских личиках. Кристина шла по асфальтированной тропинке с рюкзачком, Коля позировал фотографу с мячом в руке. Где – то рядом, у железного бортика, ограждающего площадку с песочницей от двора, маячила фигура Светланы Сергеевны.
- Мама!.. Ты…
- Да, я! Поручил охране выследить твою семью.
Тут Пак поднял обе фотографии, а Лера стала прыгать, как ручная обезьянка, желая ухватить детей, пусть не живых, лишь напечатанных на фотобумаге. Но Пак ловко поднимал руку, опускал.
- Язык не развяжешь, и все с ними будет в порядке, - говорил он, пока Лера в отчаянии пыталась забрать у него фотографии. И Пак позволил ей сделать это. И она села на диван, и прижала оба снимка к груди.