Зазывала
«Смиритесь, вкусы у всех разные».
Ржавый гвоздь
«Зазывала, меня вот как раз не уважают. Ха-ха»
Маришка
«Ржавый гвоздь, это ты, неопознанная фанатка «VND», влезла к нам в сообщество, принесла грязь, пыль…»
Ржавый гвоздь
«Маришка, я не фанатка «VND». Я фанатка первого альбома «VictoryGA». Пусть запишут что-то подобное и мое уважение к ним вернется».
Красавец Пак
«Ржавый гвоздь, +100500».
Ржавый гвоздь
«Красавец Пак, мать плюсовать научила? А соображать? Не-а?»
Красавец Пак
«Ржавый гвоздь, сама недоразвитая. Тема закрыта».
Зазывала
«Ржавый гвоздь, ага, подобное. Чтобы потом вы написали на стене – почему песни одинаковые, ничего не поменялось»
Доночка Жана
«Вкусы у всех разные. Расслабьтесь».
Ржавый гвоздь
«Не, вы тупые, реально. Шарики от нормального музона отличить не способны!».
Зазывала
«Ржавый гвоздь, а слабо самой записать альбом и раскрутиться на весь мир, как Пак? Обиженный на всех диванный критик, вот ты кто. Еще и килограмм двести весишь. Точно знаю. Проходили!»
- Чем занимаешься?
Лера вышла из сети, едва Пак сел поближе и обнял ее.
- Улыбка с лица не сходит, - сказал он.
- Думала, ты в окна любишь смотреть.
- Любил, пока тебя не встретил.
- Находчиво, очень.
На экране высветилось сообщение от Маришки, что ник Ржавый гвоздь занесен в бан-лист. Но Лера не подавала виду. Спрятала телефон в карман и попросила воды. Пак не позволил взять бутылку Дэйли, подал ее Лере сам.
- Мои документы готовы?
- Готовы, мисс Осипова. Для мисс Дэйли неразрешимых проблем не существует. Паспорт, виза, билет, страховка.
- В вип-терминалах вопросов не задают. Лишних, - заметил Пак.
- У нас зададут, - Лера отвернулась к окну. – Будьте уверены. Особенно мне.
Лето. Зимой, в новогоднем гороскопе, она прочла о кардинальных переменах в ее жизни. Но в тот особенный миг волшебства и исполнения желаний, она подумала о Кристине, что дочь возьмет ноту или станет лауреатом престижного конкурса. Макс запишет собственный альбом, станет гастролировать, а она уволится из архива и научится печь клубничный пирог. Нет, малиновый. Коля запишется в спортивную школу. Маму позовут на ток-шоу и она задаст вопросы черноволосому ведущему в очках, от голоса которого приходила в восторг. О себе Лера не успела подумать. Куранты слишком быстро перестали бить, время загадывать желание вышло.
Вышло…
- Тебя ждет райская жизнь, - шептал Пак, целуя ее на глазах у всех.
- Не сомневаюсь, - вяло отвечала ему Лера.
Иначе она вести себя не могла. Гитарист Жан смотрел, смотрел на них и вдруг, раздраженный, отвернулся к окну. Дэйли хмыкнула и включила планшет. Молоденький ассистент Пака сфотографировал их и, кажется, выложил снимок в сеть.
Неприятности ждали на границе. Девушка в зеленой шапочке и рубашке с погонами долго сличала фотографию в паспорте с данными в компьютере, проверяла имя…
- Дубликат, в связи с утерей, - вмешалась Дэйли.
- Не мешайте работать, - отозвалось в ответ из-за стеклянной перегородки на скупом английском. – Гражданка Осипова должна сто пятьдесят рублей за переход дороги в неположенном месте и пятьсот двадцать пять рублей работодателю за порчу архивного имущества.
Лера выдохнула и едва не подпрыгнула. Желтые лампочки замерцали над головой, воздух из вентиляции освежил раскрасневшееся лицо. Стройная сотрудница вип-зала поджидала Пака и его свиту за железной дверкой с красным крестом. Крест становился зеленым, когда проходили Пак, Дэйли, Жан, музыканты, охранники. А во время собеседования с Лерой, красный на зеленый превращаться, как будто нарочно не желал.
Только Лера не беспокоилась. Она радовалась, что отечественные законы столь сложны и, благодаря формальностям, Пак освободит ее, улетит в свою Польшу один, забудет ее и вспомнит о Софи… Уже вечером она, Лера, поцелует Макса, детей. И маму. Испечет малиновый пирог и попросит прощения. Дети снова станут детьми, а музыка Макса из призрачной превратится в реальную…