Эти двое выглядели абсолютно разными, разными до последней черточки на их нижнем белье. Но поди ж ты! Разными они не были.
Все это - лишь ярка, шуршащая мишура. А там, внутри, под оберткой, скрывалась идентичная сердцевина, выточенная из одного и того же, некогда цельного, куска янтаря.
Кто знает, стали ли они любовниками или так и остались лишь близкими друзьями. Но точно можно сказать лишь одно - их души были едины, они были словно отражения друг друга.
И в один день, в одно мгновение, кого-то одного из двух не стало.
И, кажется, что первым должен был бы уйти мужчина. Как там пел Макаревич? "Ей было где-то тридцать шесть, когда он взял и тихо помер" Но не думаю, что все было так. Первой ушла она.
Она уехала за очередным сюжетом для своего блога. Уехала туда, где слышно свист пуль и грохот крушения чужих надежд. Уехала туда, где можно найти сюжет на миллион подписчиков. Уехать то уехала, и, даже, статью успела выложить, а вот назад уже не вернулась.
А он опять остался один. С бывшей женой и любимой дочерью, но все равно - один. С кучей учеников, клиентов и еще большим количеством завистников, но все равно - один. Может быть, он даже получил Нобелевскую премию за одно из своих исследований. Но он так и оставался одиноким. Одинок среди толпы.
И в моменты, когда становиться совсем уж хреново, он садиться за тонкий ультрасовременный лэптоп, который ей уже никогда не увидеть, и пишет письмо на давно заброшенный e-mail или забытый всеми, некогда популярный, блог. Да, именно комментарий в блог, ради популярности которого она оставила его. Оставила одного. Оставила, тихо умирать…
Ему и самому, с его немалым опытом, было кристально ясно, что такое поведение ненормально, даже болезненно. Но ему было безразлично. Ему абсолютно не хотелось все прекращать. И раз в несколько месяцев он вполне осознано позволяет себе маленькое безумие под названием "Письмо на тот свет".
И ему кажется, что хоть на мгновение, но она снова рядом, с этими ее безумными прическами и едкими фразами. На эти полчаса, что пишет он это злополучное письмо, он перестает ощущать болезненную пустоту там, где раньше было сердце.
Конец