Одноклассница повернулась к нему с серьезным видом:
— А ты, наверное, забыл о сочинении, которое нам на каникулы задали?
Тиллим тут же вспомнил, как совсем недавно безуспешно ломал голову, пытаясь провести самоанализ, вразумительно изложив это на бумаге, и его прекрасное настроение улетучилось бы в два счета, если бы в голову не пришла светлая мысль: «Битлы обещали мне помощь во всем, так почему бы не спросить у них совета? Уж они-то знают, чего хотят и для чего живут!» Стоило Тиллиму громко запеть песенку «Help», как ливерпульские «спасатели», еще никуда не улетевшие, оказались рядом.
— Ты звал нас, дружище? — участливым хором поинтересовались они.
Тиллим лишь согласно кивнул, а Оля, вдруг осмелев, с надеждой обратилась ко всем сразу:
— Вы же такие мудрые, столько раз давали интервью, наверняка знаете ответы на все вопросы.
— Многие так считают. Особенно те, кто верит в наши песни, не умеет лгать и не привык вешать нос, — заметил Джон.
— Тогда выручайте. Учительница спросила, кем мы собираемся стать и чего хотим от жизни, задала даже такое сочинение, но это, оказывается, так сложно! В общем, мы запутались — не знаем, что и писать, — призналась девочка. — Вот вы как бы ответили?
Начал Леннон. Глядя сквозь линзы волшебных очков, Джон пустился в воспоминания:
— Когда мне было пять лет, мама твердила мне, что самое важное в жизни — быть счастливым. Когда я пошел в школу, меня спросили, кем я хочу стать, когда вырасту. Я написал «счастливым». Мне сказали — «ты не понял задание», я им сказал — «вы не поняли жизнь». И я по-прежнему желаю быть счастливым, мисс!
Пол выпалил бодрой скороговоркой, как солдат, рапортующий сержанту:
— Хочу жить в Пепперленде, в городе Любви, на улице Согласия, чтобы окна выходили на проспект Мечты и дорога вела бы к морю под названием Счастье.
Смешливый Ринго, куражливо нарушив очередь, легкомысленно уставился в потолок и, будто видя там картину блаженства, признался:
— А я всегда мечтал быть королем дивана.
— Лентяем, что ли? Лежебокой? — вырвалось у удивленного Тиллима.
Ричард Старки пояснил несколько грустным тоном:
— Да нет же. Просто хотел быть удачливым. Желаю удачи! — Ударник подскочил к шкафу и, барабаня ладонью по стенке, завершил озорной тирадой: — Я тут прочитал, что большинство талантливых людей ленивы. Сомнения в сторону! Я понял, что я ТАЛАНТ! Я — человек творческий: хочу творю, хочу вытворяю! Советую всем: чуда не ждите, чудите сами!!!
Настала очередь Харрисона, но тот, точно медитируя, молчал.
— А ты-то, Джордж, кем хотел быть? — прокричали друзья, выводя его из самопогружения.
«Вот, наверное, настоящий самоанализ!» — обрадованно решил Тиллим.
— Когда мне говорят «будь собой», я теряюсь и не знаю, кем из «собой» мне быть. Короче говоря, до сих пор ищу себя, — выдал Джордж и повернулся к Джону: — Кто нашел, просьба вернуть! Пока что я несу чушь…
Джон среагировал иронически:
— А если несешь чушь, старайся ее не расплескать, потому что хороша только полная чушь! — Обратившись к Тиллиму с Олей, Леннон, подмигнув, подытожил: — Это все, что мы знаем о жизни. Зато мы всегда стараемся быть теми, кем являемся… Да не унывайте: ваше детское воображение шире взрослого, оттого что свободно еще от жизненных реалий!
Мальчик и девочка посмотрели друг на друга. В их глазах читались прежние растерянность и озадаченность. Проницательный Джон заметил это и, встав в один ряд с остальными битлами, подал им какой-то знак. И тогда каждый высказался коротко и ясно.
— Есть мечта? Беги к ней! — выпалил первый из битлов.
— Не получается бежать? Иди к ней! — подхватил Пол.
— Не получается идти? Ползи к ней! — продолжил Джордж.
— Не можешь ползти к ней? — спросил Ринго и, выдержав паузу, важно продекларировал: — Ляг и лежи в направлении мечты!
Тиллим с Олей поняли, что это были именно те слова, которых им не хватало, чтобы усвоить урок.
— Ой! Я же вас даже ничем не угостила… Подождите, сейчас сварю кофе! — спохватилась благодарная хозяйка, но чудесные гости заторопились.
Раскланиваясь, Джон даже снял цилиндр:
— Прошу простить нас — уже поздно.
— Вернее, рано, — уточнил Пол, глянув в окно, за которым светало.
— Но мы еще увидимся! — обнадежили Джордж с Ринго.
— О, да, мы еще увидимся! — заверили музыканты теперь уже квартетом, помахали на прощанье, и все растворилось в радужном вихре красок и звуков.
«Вот это сон! — подумал Тиллим, почему-то радостный, а не разочарованный тем, что увиденное было не наяву. — Все равно в жизни такого не бывает, но и во сне такое когда еще увидишь! Да-а… Иногда один сон дает больше, чем год жизни! За одну ночь жизнь, конечно, нельзя изменить, зато можно изменить мысли, и это поменяет ход твоей жизни».