— И? — спрашиваю я. — Почему вы не…
— Это была она.
— Кто?
— Матильда и так далее.
— МАКС?
— Да кто её разберёт. Всё время забываю имя. Слишком сложное. В общем, дочь фон Харденберга. Она сейчас дома.
— Не может быть! — я вновь повышаю голос.
Комиссар наклоняется ко мне.
— Сейчас я закрою глаза ровно на пять секунд, — тихо произносит он. — Когда я их вновь открою, тебя и след простынет. Если нет, ты узнаешь, что бывает, когда я сержусь!
По-моему, мне хватило трёх секунд, чтобы убраться. Что всё это значит, МАКС? Неужели ты решила подшутить надо мной? Подстроила всё так, чтобы опозорить меня или навесить на мою голову новых проблем? Если да, то я прекращаю дружить с тобой! Отныне и навек!
Берри
Отправитель: ПинкМаффин
Получатель: БерриБлу
Тема сообщения: Мне действительно нужна помощь!
Какая ещё «удачная шутка»? Издеваешься? Я там же, где и была, — взаперти в Камиллиной лаборатории! Второй раз за ночь!
Читай внимательно, расскажу всё по порядку, тогда, будем надеяться, ты перестанешь бросаться обвинениями и угрозами.
Итак: я стою у главного входа в музей, жду, озираюсь по сторонам, но ничего не происходит. Может, ты подошёл к чёрному ходу, осеняет меня, и я направляюсь туда же. Одновременно со мной у дверей останавливается автофургон, из него выпрыгивают два типа. Затем я вижу двух свиней, галопом несущихся за кем-то ещё, и вскоре вся эта процессия скрывается из виду. (Надо понимать, то были ты, Готтхильф и Женевьева.) Типы из фургона устремляются вслед за свиньями, не забывая оглядываться во все стороны. К сожалению, я оказываюсь в поле их зрения. Ужас: я знаю одного из этих типов — и он меня тоже. Внезапно прервав бег, он как вкопанный замирает на месте и таращится на меня. Да-да, тот самый горилла Камиллы, что приходил в наш чайный павильон. Скрыться мне не удаётся, потому что он хватает меня и заталкивает в открытый фургон. Дверь с треском захлопывается, слышится визг колёс. В пути я раздумываю, в чём же заключался их план: взять меня в заложники? Добыть картину? Вернуть свиней Камилле?
Пишу тебе письмо, в котором чётко говорю: «Жди моих дальнейших указаний», но ты, в свойственной тебе манере… ладно, чего уж там.
В общем, я почти не удивилась, когда фургон остановился перед дверью в лабораторию Камиллы. Гориллы приволокли меня в её кабинет и закрыли дверь снаружи.
Зато как я удивилась, когда в тишине кабинета раздался голос:
— Ты появилась поздно, я ожидал увидеть тебя раньше.
Голос слышу, но никого не вижу. Тут от одного из кресел отделяется человеческая фигура.
— Что вы здесь делаете? — восклицаю я.
— Что я здесь делаю. Жду. Тебя.
Это Кулхардт. КУЛХАРДТ!!! Он снова появился.
— Да, но… — В голове у меня тысяча вопросов, даже не знаю, с которого начать.
— Никаких «да, но», Сейчас вернётся Камилла.
— Да, но откуда вы узнали…
Кулхардт разворачивается и смотрит на меня. Ух, вот это взгляд так взгляд! Замолкаю на полуслове. Посверлив меня глазами ещё миг, он отходит к окну. Ручка окна оснащена замком с «секретом». Кулхардт невозмутимо достаёт из кармана коктейльную шпажку (!) в форме маленькой пальмы, некоторое время колдует ею возле замка и — вуаля! — открывает окно.
Высунувшись наружу, он тихо спрашивает:
— Всё чисто, партнёр?
— Йофф.
Липински.
Вверх взлетает верёвочная лестница (как Липински это делает?!), Кулхардт закрепляет её на окне и машет мне рукой: спускайся.
Я тем временем нашла на Камиллином письменном столе папку с надписью: «Проект Cochon».
— Сейчас, подождите, тут есть…
Кулхардт смотрит на меня своим знаменитым взглядом, я знаками показываю ему, что хочу захватить документы, но он лишь качает головой.
— Но ведь мы должны… — шепчу я.
— Мы не должны! — напряжённым голосом говорит он и указывает на окно. — Мы должны уходить. Сейчас же.
Сдаюсь и недовольно вылезаю из окна.
Липински крепко зажимает нижний конец верёвочной лестницы в зубах, чтобы нам легче было спускаться.
Узнав меня, он в ту же секунду разжимает челюсти, так что я со всей силы ударяюсь коленкой об стену. Вот вредная псина. И почему я ему не нравлюсь?!
Теперь спуск даётся несравненно труднее, потому что меня болтает из стороны в сторону. К счастью, Камиллин кабинет располагается на втором этаже, и последние метры до земли я преодолеваю прыжком.
Как только я становлюсь обеими ногами на землю, Липински вновь берёт лестницу в зубы и крепко держит её, пока спускается Кулхардт. Этот пёс просто невыносим.