Выдавливаю из себя что-то вроде «Не стоит благодарности».
— Нет-нет, картина вернулась ко мне именно твоими стараниями. И я хочу отблагодарить тебя!
— Вот и моя фелюфть пофти вернулафь ко мне, — шепелявит бабуля Чибульски, которая «совершенно случайно» примостилась за соседним столиком. — Но она фаталафь. Нуфно, фтобы фубной враф ефё раф подкрутил её.
Твоя бабушка царственно приподнимает бровь.
— Могу порекомендовать очень хорошего дантиста. Шататься ничего не будет.
— Фпафибо! Офень мило. А хорофего фубного графа вы фнаете?
Я же говорю — наложение двух миров.
Итак, твоя бабушка, элегантно зажав десертную вилку между большим и указательным пальцами, аккуратно отделяет от порции торта кусочек за кусочком и в то же время оживлённо беседует с бабулей Чибульски о протезировании зубов. Мне надо вернуться за прилавок. Подошедшие клиенты недовольны тем, что мамы нет на месте. Не иначе приходит в себя после знакомства с твоей бабушкой.
Я не успеваю обслужить всех желающих, а твоя бабушка с Пикассо в руках уже подходит к прилавку.
— Картина отправится туда, где её ждут, — говорит она и с улыбкой добавляет: — Разумеется, ты тоже приглашён на церемонию открытия.
Прежде чем я успеваю ответить, откуда ни возьмись появляется мама. У неё в руках какие-то бумаги. С первого взгляда мне не удаётся понять, какие именно.
— Что вы хотите сделать с этой… вещью, фрау фон Харденберг? — в ужасе восклицает мама.
— Отнесу её в музей, дорогая. А что ещё я должна с ней сделать?
— Эту… Этот рисунок Берри — в музей?
— Разумеется.
— Тогда, возможно, вас заинтересует кое-что ещё.
И тут я понимаю, что мама держит в руках: пожелтевшую папку с моими детсадовскими рисунками! Подумать только, она хранила эти древности столько лет!
— Мама! Ты зачем это принесла?! — возмущаюсь я, но она уже раскрыла папку.
— Вот, посмотрите! Например, рисунок поезда! А ему ведь было всего пять лет. Правда, поезд выглядит как настоящий?
Твоя бабушка переводит взгляд с папки на маму, потом на меня.
— Итак, ты придёшь на церемонию? — обращается она ко мне голосом, в котором слышится какой-то странный намёк.
— Да. Непременно!
— Чудесно. Матильда, кстати, тоже там будет.
— Кто? А, МАКС!
На мгновение выражение её лица делается таким же строгим, как и в самом начале нашей встречи.
— Я миллион раз говорила своей внучке, что терпеть не могу этого неподобающего сокращения имён. — Но затем она снова улыбается: — Разумеется, ты можешь её так называть, если хочешь.
Кивнув маме и бросив на прощанье беглый взгляд на папку с моими детскими каляками, она уходит.
— Ну почему она не посмотрела остальные твои рисунки! Там есть такой красивый цветочный луг! — со стоном говорит мама.
— Да выброси ты эту дребедень! — шиплю я. — Ей ведь уже сто лет в обед!
— Ни за что, — качает головой мама и крепче прижимает к себе папку с рисунками.
Вот, собственно, и всё. Картина возвращается в музей, а я, кажется, заслужил благосклонность твоей бабушки. Но самое главное: мы увидимся на церемонии!
В великолепном настроении,
Берри
Р. S. Сейчас пойду к Кулхардту и объявлю, что дело о свиньях окончательно закрыто.
Р. Р. S. Чарли уже в пути. Очень обрадовался, что сможет нанести ещё один визит в ваш дом.
Отправитель: ПинкМаффин
Получатель: БерриБлу
Тема сообщения: Разочарованный Чарли
Привет, Берри!
Приехал ваш Чарли с «Клёцками валькирии», но мне отдавать их отказался. Сказал, будто ему поручено передать заказ лично в руки обнажённой француженке. Помня, что вследствие своей близорукости и странного представления о жизни богатых он считает статую Венеры живой женщиной с голосом Колетт, я привела его в холл и сказала, что он должен положить «Клёцки валькирии» к её стопам.
Чарли так и сделал, не преминув сообщить статуе, что по средам у него выходной, короче, если у неё будет время…
Мне пришлось положить конец намечающемуся роману между близоруким экс-боксёром и мраморной статуей, потому что времени не было ни секунды.
— Ошень польщена, но я нье мочь покидать дом, мнье ньешего одьеть, — на своём самом лучшем французском сообщила я.
Чарли почесал голову, наведя среди своих двенадцати волос полный тарарам. Затем кивнул и пробормотал:
— Да, могут возникнуть проблемы. — С этими словами, к счастью, он удалился.
Берри, что-то мне тревожно за вашего гонца. Ты уверен, что, находясь за рулём мопеда, он надевает очки? Его душевное состояние я комментировать не берусь, тут могла быть замешана Колетт, умеет она у нас кружить мужчинам головы. И всё же, сдаётся мне, травмы, которые Чарли получил в бытность боксёром, нанесли его интеллекту непоправимый удар…