Сегодня я нанёс визит нашему другу Кулхардту. М-да. Всё было совсем не так, как я ожидал.
Начать с того, что вначале мне еле удалось отделаться от мамы и «пожирателей сливок». В какой-то момент сливки закончились, но нам помогло известное тебе блюдо «Клёцки валькирии» (хотя я, признаюсь, подумываю, не переименовать ли нам его в «Клёцки Амалии» в честь той сиреневоволосой дамы). Некоторые наши бабушки-завсегдатушки просто тащатся от клёцек и при каждом удобном случае заказывают по две-три порции, представляешь? Неудивительно, что большинство клёцкофанаток со временем начинает походить на эти самые клёцки, то есть бока у них заметно округляются. Так вот, клёцки пошли нарасхват и тоже стали заканчиваться. Тогда я сказал маме, что сейчас сбегаю в пекарню и принесу ещё. Она вообще-то знает, что быстро я из пекарни не возвращаюсь никогда — папа всегда найдёт, чем меня задержать. То попросит помочь, то захочет поговорить со мной, обсудить новые рецепты и всё такое. Бедняга не теряет надежды, что однажды я всё-таки стану пекарем-кондитерам и посвящу свою жизнь работе в нашем кафе. Увы, придётся мне разочаровать его, потому что одна мысль о том, что семь дней в неделю мне предстоит проводить в окружении тортов, кексов и пончиков, приводит меня в ужас.
Как ты понимаешь, в пекарню я не пошёл, а двинул со всех ног по адресу детективного бюро Кулхардта и его писающего партнёра (адрес, само собой, был у меня под рукой — я нашёл его в «Жёлтых страницах» на букву А).
Оказавшись там, я окончательно убедился, что из списка детективов ты действительно выбрала Кулхардта случайно, потому что, побывай ты в этом месте, ты бы ни за какие коврижки не поручила ему это дело. Офис Кулхардта располагается в древнем обветшалом здании. Фасад и стены подъезда давно не крашенные, а лестницы так скрипят и шатаются, что кажется, идти по ним можно только в одиночку, вдвоём будет уже небезопасно, Я собрался с духом и стал подниматься наверх, на самый последний этаж, где располагался офис. Входная дверь соответствовала духу этого мрачного дома, она была обшарпанной и потрескавшейся. На двери красовалась криво прибитая табличка: «Кулхардт и Липински — частные детективы. Не звонить! Стучите и входите».
На двери не было даже ручки; в общем, я глубоко вдохнул, постучал в дверь и открыл её.
Ты когда-нибудь смотрела старые американские фильмы, в которых красивая женщина нанимает циничного, на всё готового детектива, чтобы тот отыскал убийцу её мужа? В конце выясняется, что она-то и убила мужа, так что детектив не получает ни копейки… Естественно, за время расследования он влюбляется в эту клиентку, а когда узнаёт правду, то не может смириться с ней и расстаётся с жизнью, трижды продырявив себе висок. У меня возникло чувство, будто я снимаюсь в подобном фильме… Непередаваемое ощущение! Cool!
Но когда дверь открылась, взору моему предстала картина, в которой не было ничего американского, ничего криминального. Честное слово, МАКС, такого я в жизни не видывал! Никакое это не детективное бюро, а самый настоящий склад. Вот тебе небольшой список того, что я увидел в первые несколько секунд моего пребывания в этом месте: детские ползунки, ящики с инструментами (эх, было дело…), бумажные носовые платки, обувь всех размеров, лапша, столовые приборы, мини-радио, кулинарные книги, постельное бельё, фруктовые консервы, кухонная утварь, растворимый кофе и так далее, и так далее. Преогромная куча хлама, разбросанного по полу, развешанного по стенам, распиханного по полкам, а посреди этого бедлама — одинокий письменный стол. За столом сидела дама. Она дружелюбно взглянула на меня из-за груды туалетной бумаги, бельевых прищепок и пакетиков с концентрированным супом.
— Чем я могу тебе помочь? — спрашивает она самым обыкновенным голосом, как будто кавардак в комнате её ничуть не смущает.
— Скажите, это офис Кулхардта и Липински? — спрашиваю я в ответ.
— Разумеется. Именно так, как написано на двери. Кстати, герра Липински сейчас в офисе нет.
— Герра Липински? Постойте, разве он не собака?
На лице дамы появляется сочувственная улыбка.
— Только снаружи. Правда, после одного… несчастного случая он занимает меньший кабинет.
В нашем кафе я уже вдоволь насмотрелся на всяких «редких птиц». После истории с нашими красотками, фрау надутой и её морщинистой кудахчущей подружкой-несушкой, я был твёрдо уверен, что удивить меня уже нельзя ничем. Как выяснилось, я был не прав. Знаешь, разговаривая с этой дамой, я даже ущипнул себя левой рукой за правую, чтобы удостовериться, что всё это наяву и что я не попал в другое измерение. Измерение, где меня окружают одни только чокнутые, которые при этом абсолютно уверены, что они нормальные.