Ну вот, теперь ты знаешь всю историю о двух сумасшедших. Надеюсь, мне самому ещё не скоро предстоит сойти с ума. Пиши мне, буду ждать.
Берри
P. S. Что твоя бабушка имеет против нашего кафе? Бабушки-завсегдатушки любят его безумно! В кафе всегда толпа народу, а некоторые залётные птицы здесь даже яйца высиживают!:-)
Отправитель: ПинкМаффин
Получатель: БерриБлу
Тема сообщения: Не верю
Так и есть: ты конкретно чокнутый. Такого не могло произойти на самом деле. Я перепроверю твою историю — нет у меня желания тратить время на психа.
МАКС
Отправитель: БерриБлу
Получатель: ПинкМаффин
Тема сообщения: Это ещё зачем?
Погоди-ка, что ты там собираешься проверять? С чьей помощью? И зачем тебе это нужно? Всё так и было, поверь мне. Начиная с клёцек, высиживания яиц и заканчивая приходом этого слизняка-адвоката. Или ты имеешь к ним какое-то отношение? Объясни, что всё это значит!
Отправитель: ПинкМаффин
Получатель: БерриБлу
Тема сообщения: Вкусно!
Салют, Берри!
Только что удалось отведать вашего тортика, м-м-м, до чего вкусно. Торт с ромовыми шариками — просто хит. Тут приходила моя бабушка, от которой я знаю про ваше кафе. Она обычно появляется у нас без предупреждения. Это её типичные «инспекторские проверки».
Всё было как всегда.
Звонок в дверь, бабушка стоит за дверью и торжественно объявляет:
— Надеюсь, я не помешала, — и вот она уже в доме. Колетт, наша горничная, француженка, говорит:
— Момэнт, сичас позовю мёдам.
На что моя бабушка едва слышно бормочет:
— Кто же это у нас такая, интересно…
Всё дело в том, что бабушка уже годами ведёт холодную войну против матери. Правда, война получается односторонней — бабушка воюет, мама только улыбается.
Когда явилась мать, бабушка сообщила ей, что «зашла на чашечку кафе».
— Ах, прекрасно, — радостно улыбается мама, И тут же вспоминает: — Но у меня нет пирожных к кофе, — проводя руками по бёдрам, объясняет: — Лишние калории, фигура, ну ты же сама знаешь.
Бабушка весьма неодобрительно, даже уничтожающе смотрит на маму и холодным тоном отвечает:
— Нет, я не знаю. — Тут она ещё больше выпрямляет спину и начинает выглядеть выше и статнее. Весь вид её приводит в трепет.
Мама без всякой на то необходимости объясняет:
— Я имею в виду, что от пирожных толстеют.
— Интеллигентные люди не толстеют! — констатирует бабушка.
Нужно привести эту пикировку к компромиссу.
— Обойдёмся без пирожных, мы можем попить кофе просто так, — предлагаю я.
Бабушка всё ещё пытается испепелить взглядом мать.
— Пирожные сейчас будут, они заказаны, и их доставят сюда, — сообщает она маме и поворачивается к Колетт:
— Достаньте кофейный сервиз, у нас кофейный приём, — переводит взор на меня, лёгкая улыбка на полсекунды: — Тебе, конечно, моё сердечное приглашение.
— О'кей, — натянутая улыбка с моей стороны.
Бабушкины брови взлетают вверх, театральным жестом рука приставляется к уху:
— Прости, я, слава богу, не расслышала твой ответ.
Я знаю, что имеется в виду, и исправляюсь:
— Большое спасибо за приглашение. С превеликим удовольствием к вам присоединюсь.
Тут она, правда, не выдерживает и смеётся. Незаметненько вздыхает и говорит:
— Как хорошо, что ты не поддаёшься этой некультурной и лишённой интеллигентности атмосфере твоего отчего дома. — При этом взгляд её, пройдясь по нашему дому, опять фокусируется на матери.
Мама улыбается.
— Пойду, прослежу, — говорит она и исчезает.
Бабушка опять вздыхает, на этот раз громко. В который раз она бросила к ногам противника перчатку, а её не подобрали. Ох, тяжело ей с невесткой, то есть с моей матерью.
Теперь взгляд нашей «инспектрисы» переходит на меня. Что-то внутри у меня сжимается, но я пытаюсь выстоять под напором этого взгляда.
Лицо бабушки выражает искреннее сострадание, и я уже предчувствую, что за этим последует: приглашение в оперу или в театр, призванное восполнить, как она считает, дефицит материнского воспитания.
Но не сегодня. На повестке дня другой, более актуальный вопрос:
— Скажи мне правду, дитя. Она всё ещё читает эти книжонки?
Надо тебе сказать, мою мать хлебом не корми, дай почитать всякую бульварную дешёвку про мыльные сопли, ахи и охи. Этот факт для бабушки как пощёчина — в конце концов, мы же из рода великого поэта Новалиса[4].