— Пирожные из кафе «Кранцхен»? — спросила я взволнованно.
— Разумеется, из кафе «Кранцхен», я бы ни за что не стала заказывать их в другом месте.
— А я познакомилась с парнем, который работает в этом кафе, — выпалила я.
Как-то забавно получилось, что ваши пирожные лежали на столе моей бабушки: такое ощущение, как будто это мы с тобой встретились.
— Он симпатичный? — поинтересовалась бабушка.
— О да, ужасно.
— Где вы познакомились?
Я задумалась.
— Ну если точно, мы ещё не знакомы в полном смысле этого слова, мы просто дружим. Но зато здорово дружим.
Бабушка удивлённо посмотрела на меня.
— Вы дружите, но при этом не знакомы друг с другом?
Я рассмеялась: звучало и вправду странновато.
— Да нет, мы очень много пережили вместе, но мы ещё ни разу не встречались.
Бабушке это ничего не объяснило, и она спросила:
— Это и есть та проблема, о которой ты хотела со мной поговорить?
Я помотала головой:
— Нет, с Берри у меня нет проблем.
— Берри? Так зовут юношу? С которым ты дружишь? Которого ни разу не встречала? Но с которым ты уже много пережила?
Я терпеливо кивала в ответ на все её вопросы.
— Ты регулярно посещаешь этого Клингхубера?
— Да.
— Вот в этом всё дело! Я часто говорила твоей матери, что психотерапевты — опасные люди!
— По-моему, кафе родителей Берри пользуется большой популярностью, — попробовала я сменить тему.
Бабушка тут же на это клюнула.
— Очень старательные и трудолюбивые люди, я имею в виду его родителей. Старой закалки. Весьма приятные, — заметила она.
Я осмотрела ассорти на столе.
— А у тебя есть здесь «Клёцки валькирии»?
Взгляд бабушки стал несколько осуждающим.
— Пробовала однажды. Они не показались мне достойными моих приёмов.
Понятия не имею, что она этим хотела сказать, но я кивнула и задумалась над тем, как бы теперь половчее ввернуть тему лабораторных свинюшек.
К счастью, она сама дала мне повод начать об этом разговор.
— Что ж, светский разговор у нас уже был, теперь можешь переходить к своему вопросу, Матильда.
Я так долго сдерживалась, что безо всяких предисловий выпалила:
— Освободи свиней!
Бабушка была — не побоюсь этого слова — ошеломлена.
— Вынуждена попросить тебя, Матильда!.. — возмущённо произнесла она.
Проблема была, видимо, в том, что я играла не по её правилам.
— Будь добра, полными предложениями и в хронологическом порядке.
Итак, я начала рассказ заново.
— В лаборатории Камиллы Марципан в качестве подопытных животных содержатся две свиньи. Они с головы до ног увешаны проводами, и их заставляют целыми днями нестись по беговой дорожке, — сообщила я.
— Это же просто возмутительно! — воскликнула бабушка.
Она позвонила в колокольчик и велела горничной принести телефон. Потом набрала номер лаборатории.
— Будьте добры госпожу профессора Марципан.
Когда трубку взяла Камилла, бабушка сказала:
— Дорогая, я слышала, что ты держишь в своей лаборатории двух свиней. Не могла бы ты незамедлительно отвезти их на ферму, чтобы они могли вести жизнь, предназначенную им природой?
Камилла что-то ответила, и бабушка кивнула.
— Благодарю. Заходи как-нибудь на чашечку кофе, дорогая.
Вот это мастерство — короткий, но эффективный телефонный разговор! Вау!
Бабушка положила трубку и улыбнулась мне:
— Теперь ты спокойна, дитя моё?
— Полностью! Огромное спасибо, бабушка, — воскликнула я.
При нормальных условиях (то есть если бы у нас была нормальная семья) я бы её обняла. Но, полагаю, бабушка не одобрила бы подобного душевного порыва.
— Countenance, Матильда, countenance, — говорит она частенько, что означает: «Сдерживай проявления любых чувств».
— И ты уверена, что она это сделает? — спросила я.
Тут бабушка совершенно непонимающим взглядом воззрилась на меня.
— Без сомнений, я же об этом попросила!
Гм, тут бабушка права. В её вежливой манере есть действительно нечто исключающее мысль о неповиновении.
Я просияла и удовлетворённо откинулась на спинку кресла; мир и покой в моей душе были восстановлены.
— Какие новости? — весело поинтересовалась я. — Недавно прочитала эссе о Ницше[41], это было чрезвычайно интересно… — И мы ещё часик поговорили как настоящие светские дамы.
Теперь я дома. Думаю, наконец пришло время нам встретиться! А то у нас с тобой не отношения, а сплошной абсурд (не обижайся, но так и есть!). Примечательно, что это пришло мне в голову только тогда, когда я попыталась рассказать о тебе бабушке.