Снова и снова перечитывая свои записи, она чувствовала, что с каждым разом короткие строчки кажутся ей все более и более угрожающими. У кого могли быть причины так ненавидеть Кристиана? Эрика только покачала головой. Невозможно было определить, кто написал письма — женщина или мужчина. Но что-то в их тоне, в строении фразы и выборе выражений наводило на мысль, что за ними стоит женщина. Это была женская ненависть, не мужская.
Поколебавшись, она потянулась к телефону, но потом отдернула руку. Вероятно, это глупая затея. Но прочтя слова в блокноте еще раз, она все же схватила мобильник и набрала номер, который знала наизусть, — Габи.
Директор издательства ответила после первого же сигнала.
— Привет, это Эрика.
— Эрика! — И без того резкий голос Габи поднялся еще на октаву, так что Эрике пришлось держать телефон на расстоянии от уха. — Как дела, дорогая? Детки еще не собрались выбраться на свет божий? Ты же знаешь, близнецы обычно рождаются раньше!
Казалось, Габи разговаривает на бегу.
— Нет, пока никаких предвестников, — ответила Эрика, стараясь сдержать раздражение. Она не понимала, почему все, как сговорившись, без конца повторяют ей, что близнецы обычно родятся раньше срока. В любом случае она сама это скоро узнает. — Я звоню по поводу Кристиана.
— Да-да, как у него дела? — спросила Габи. — Я пыталась дозвониться до него, но его милашка жена отвечает, что его нет дома, во что я ни капли не верю. Ужасно, когда он вот так взял и рухнул в обморок. Завтра утром у него первая встреча с читателями с раздачей автографов, и мы должны как можно скорее знать, нужно ли ее отменять, что, конечно, было бы крайне нежелательно.
— Я встречалась с ним, и он вполне в состоянии завтра подписывать книги. По этому поводу ты можешь не волноваться, — проговорила Эрика и сделала паузу, готовясь перейти к главной теме. Сделав глубокий вдох, насколько позволял ее сильно сокращенный объем легких, она продолжала: — Я хотела спросить тебя об одном деле.
— Пожалуйста, спрашивай.
— В издательство не приходило ничего такого, что касалось бы Кристиана?
— Что ты имеешь в виду?
— Меня интересует, не приходили ли письма или сообщения по электронной почте для Кристиана или по поводу него. Угрожающего содержания.
— Письма с угрозами?
Эрика все больше чувствовала себя как ребенок, нажаловавшийся учительнице на одноклассника, но отступать было уже поздно.
— Дело в том, что в течение последних полутора лет Кристиан получал письма с угрозами — примерно с тех пор, как начал работать над книгой. И я вижу, что его это сильно беспокоит, хотя он и не желает в этом признаваться. Я подумала, что и в издательство могли прислать что-нибудь в этом духе.
— Боже мой, да что ты такое говоришь? Нет, нам ничего такого не приходило. А там написано, от кого они? Кристиан знает, кто их написал?
— Они анонимные, и мне показалось, что Кристиан не догадывается, от кого они. Но ты знаешь его — не факт, что он рассказал бы, даже если бы знал. Если бы не Санна, я бы вообще ничего не узнала. Его обморок на вчерашнем приеме связан с тем, что открытка на букете была от того же человека, который посылал ему письма.
— Просто безумие какое-то! Это как-то связано с книгой?
— Этот вопрос я задала самому Кристиану. Но он решительно заявляет, что никто не может чувствовать себя задетым тем, что написано в книге.
— Да уж, все это просто ужасно. Позвони мне, если выяснишь что-нибудь еще, хорошо?
— Постараюсь, — ответила Эрика. — И, пожалуйста, не говори Кристиану, что я тебе об этом рассказала.
— Разумеется, не скажу. Все это останется между нами. Буду строго следить за корреспонденцией, которая касается Кристиана. Сейчас, когда книга появится в продаже, письма пойдут.
— Приятно, что он получил такие отзывы критиков, — проговорила Эрика, чтобы сменить тему.
— Это просто потрясающе! — воскликнула Габи с энтузиазмом, так что Эрике снова пришлось держать трубку на расстоянии. — Я уже слышала краем уха разговоры, что его собираются выдвинуть на соискание премии Августа Стриндберга. Не говоря уже о том, что десять тысяч экземпляров уже отправились в магазины.
— Невероятно, — пробормотала Эрика, и ее сердце переполнилось гордостью. Она как никто знала, сколько труда вложил Кристиан в эту рукопись, и ее безгранично радовало, что усилия оказались небесплодными.