Выбрать главу

Когда-то мы с Леонидом Кролем написали первую совместную книжку «Человек-оркестр: микроструктурный тренинг общения»[4]. Давно написали, в 1988 году. В те времена мы немало думали о тайнах человеческого почерка (в широком смысле, конечно) – сочиняли бесчисленные упражнения для наших групп, пытались уловить какие-то закономерности. У человека есть множество возможностей выразить что угодно, включая себя самого. Но разные проявления этого – голос, дыхание, взгляд, тело, сами слова и их расстановка, движение мысли и движение правой брови – словно нанизаны на невидимую нить. Ее не видно, но именно она не дает всему раскатиться, дезинтегрироваться. В нашем ремесле эта «нитка» важнее если не всего, то многого.

Я писала тогда в послесловии, что почерк друга или походка старушки-соседки при всей своей малости и неважности куда основательнее надувающихся и лопающихся пузырей социальных институтов. Конечно, сегодня надувается и лопается что-то другое, но нить по-прежнему есть – и ее по-прежнему не видно. Письма читателей журнала Psychologies – это, пожалуй, самый трудный на моей памяти «квест», в котором ее не видно совсем, но только на нее и можно положиться, только ей и можно отвечать.

Мне трудно выбрать между женой и любовницей. В принципе, меня все устраивает. Никто никому не мешает, никто ни с кем не пересекается. Любовница в курсе, что я не собираюсь уходить из семьи, но при этом собирается рожать ребенка и рассказать все моей жене, так как у жены не может быть детей по здоровью. Подскажите, как мне подготовить жену к такому нелегкому разговору?

Максим, 31 год

Факты? Темы? Муж изменил, ребенок не слушается, родители не понимают, боюсь старости, не могу найти себя – и еще от силы тридцать «бродячих сюжетов». История, изложенная в письме, обработана и профильтрована в голове пишущего; вопроса не задашь, нет лица, нет живой реакции, свою ситуацию автор рассказывает так, как ему предписано образованием и массовой культурой. Я же точно знаю, что человек в жизни так не говорит, он так именно пишет! Игра идет по чужим правилам и не на твоем поле, но… Ниточка все равно вибрирует еле слышно. И настраиваться на минимальный знак этой скрытой жизни – почти незаметный сигнал, излучение, пару необычных слов на полстраницы текста – бесконечно интересно. Так собаки берут след по запаху после дождя – и так мы ищем грибы, когда их мало.

Вот и вышло, что эти письма стали небольшой, но важной частью моей жизни.

Я к вам пишу, чего же боле?!

Уважаемая Екатерина, доброго времени суток. Я HR-менеджер, работаю с людьми в крупной компании. С некоторых пор поймала себя на том, что предвзято отношусь к людям в красном. Причем красного цвета может быть любой, даже самый малюсенький штрих-аксессуар – заколка, бусина, полоска на шарфике или галстуке. Как только я вижу красный цвет в любом его проявлении, настроение мое портится, и я понимаю, что точно этому кандидату снижу баллы за резюме. В чем тут может быть дело? Может быть, в том, что, когда я была маленькая и повязывала пионерский галстук, мой дед говорил, что красное носят только шлюхи и коммунисты? Но я же не спрашиваю людей об их политических пристрастиях, это в конце концов не мое дело, пусть они хоть трижды коммунисты.

Значит, дело в том, что то ли я себя считаю шлюхой, то ли их?

Ирина, 26 лет

Чего ждут, чего хотят наши авторы? О, это непростой вопрос. Они ведь знают, что из множества писем выбирается всего четыре. Знают, что целиком письмо не публикуется. Наверное, догадываются и о том, что журнал выйдет не скоро – даже если письмо будет выбрано, ответ опоздает на месяцы. Как ни странно, некоторые из них всерьез обижаются на то, что их письмо «не выбрали», даже трясут редакцию: как так? мне же нужно! Им вежливо отвечают. Они все равно обижаются, что поделать… И категорически не готовы принять тот факт, что их письмо – одно из многих и что вероятность ответа была довольно мала с самого начала. Это странное убеждение – должны ответить! я же написал! – словно намекает на какую-то важную потребность, отраженную в нем кривовато, но устойчиво. Большинство авторов не демонстрируют ее столь рьяно, но она всегда где-то рядом.

Может быть, главное в ней – это острая жажда высказаться. Выдохнуть, прошептать или проорать что-то свое, получить или не получить ответ, но обязательно сказать свое. Даже когда письмо заканчивается вопросом, это все равно завершенное действие: человек сказал то, что собирался, высказывание отлилось в статичную форму. Мы еще вернемся к этому невероятной силы желанию и подумаем о том, чем оно вызвано.

вернуться

4

Кроль Л. М., Михайлова Е. Л. Человек-оркестр: микроструктура общения. М.: НФ «Класс», 1993.