МИХАЙЛОВСКОЕ
Пустые небеса.
Туманом, словно войлоком,
Укутаны поля и облетевший лес.
И день,
Что грязь месил
И в дождь волокся волоком,
Уже сошёл на нет
И в сумерках исчез.
И конь уже устал.
Но вот за палисадником
Сквозным, как решето,
Гнилой навес навис,
И в сени со двора
За спешившимся всадником
Из темноты вошёл,
Кося зрачком, Борис.
Кто звал его сюда,
Какая вороже́я?..
Неужто есть резон
Повесе привечать
Бездомного царя —
Кошмар воображенья,
На чьи черты легла
Кровавая печать?..
Но, бросив трость на стол
И встав возле камина,
Хозяин поглядел
На отблеск вороной
Решётки
И на то,
Как в сумерках карминно
Горит ушедший век
Рельефной стороной.
Подумал: хорошо,
Что облаком владею.
Мирская власть — обман,
Когда слетает лист
И гордый властелин,
Подобный лицедею,
Уходит в никуда
Из-за пустых кулис.
Не лучше ли вина
Пригубить и забыться,
Как мёрзлые поля —
Под вой осенних пург,
И вовсе позабыть,
Что где-то есть столица —
Холодный истукан,
Туманный Петербург…
Но нет, ещё нужны
Забавы и округлый
Прохладный локоток,
И вальса круговерть,
И карты, и метель,
Пока играет в куклы
Подросток Натали —
Его любовь и смерть…
Но нет, ещё нужны
И молодость, и поза,
И лёгкого пера
Причудливый каприз,
Хоть и присел в углу
Предчувствием допроса
Томимый и вконец
Измученный Борис…
ЧИТАЯ СТАТЬЮ О ГЕНЕРАЛЕ М. Д. СКОБЕЛЕВЕ
Я в памяти событья перебрал.
Точнее, не событья, а намётки:
Неясные, как лёгкий след подмётки:
Где вестовой прошёл, где генерал,
Где проходил Желябов, где пустой
И ветреный, но симпатичный денди?..
Одно лишь ясно: вот ходили дети,
Вот Тютчев, Достоевский и Толстой.
А вот спешит Кибальчич проходным
Сквозным двором, неся в пакете порох…
Следы… следы…
Журналов жухлый ворох
С похмелья ворошу по выходным.
А вот ещё один неясный след
Героя Плевны и других сражений,
Что в ресторане был без сожалений
Отравлен кем-то…
Заглянул — ослеп.
История, как Библия, темна,
Настолько безвозвратна, что не надо
В подвалах затоваренного склада
Искать архивы, путать имена…
ПАМЯТИ БАБУШКИ
За стёклами хлопья витали,
Разъезжая площадь пуста.
В ночные безбрежные дали
Вокзал отпустил поезда.
И с Богом!..
Когда отъезжали
Тоску за границей лечить, —
Дома Петербурга бежали,
Стремясь на подножку вскочить.
Красавица в шубке, ужели
Грядущего груз по плечу?..
Железной верстою Викжеля
За вашим составом лечу.
А вы улыбаетесь тонко
Какому-то звуку в себе…
Всего вам, родная, но только
Не думайте о судьбе.
Живите в беспечном угаре
На грани любви и греха…
Пусть после на грязном базаре
И кольца уйдут, и меха.
Летите сквозь промельк нечастый
Огней за кромешной чертой…
Пусть после ваш мальчик несчастный
Оставит меня сиротой.
Я буду амуром сусальным
Незримый полёт совершать,
Над вашим сидением спальным
Стараясь почти не дышать.
Живите, пока ещё рано
Платить за парчу и атлас…
Я после Ахматову Анну
Прочту как посланье от вас.
А нынче, безмолвие кроя,
Свистит вылетающий пар
И, словно забрызганный кровью,
Во мраке летит кочегар…