– Доброе утро, сенатор.
– Где шлюха? – рявкнул в ответ Сильвио.
– Которая, господин?
Сильвио вздохнул. Физиономия как репа, и мозгов не больше, чем в ней же. Если бы Оттавио не был сыном его кузена, он вышвырнул бы его вон давным-давно.
– Куртизанка Россетти.
– Она в камере. Номер восемь.
– Доставить ее в комнату Совета троих, – распорядился Сильвио. – Я скоро подойду.
Он надеялся вытянуть из девчонки ответы на несколько вопросов. Но даже если не получится, сенатор уже подумал о том, как ее использовать дальше.
Сильвио стоял у двери в камеру и смотрел в глазок. Куртизанка сидела на единственном стуле в центре помещения. Оно обычно использовалось для совещаний “Тройки”, а не для допросов, но Сильвио не хотелось спускаться в подземную темницу, там было слишком холодно и сыро.
А эта Алессандра Россетти красотка. Густые золотистые волосы, прекрасный цвет лица и великолепная фигура. И еще она моложе, чем он думал, хотя сейчас на лице написан страх и беспокойство. Не спала всю ночь, это ясно. Да в тюрьме дожей редко кто спал хорошо. Через несколько дней бессонница и страхи настолько изматывали заключенных, что выбить из них показания не составляло труда. Правда, куртизанка провела здесь всего одну ночь. К сожалению, Сильвио не мог ждать дольше.
Он вошел и прямиком направился к небольшому возвышению в задней части комнаты, где стояли три кресла. Уселся в среднее. Куртизанка устало смотрела на него. Она далеко не дура, наверняка догадалась, что эта комната используется для заседаний Совета троих. Что ж, ее ум и сообразительность только ему на пользу, вкупе со страхом эти качества можно использовать, чтобы переманить ее на свою сторону.
– Синьорина Россетти, я сенатор Сильвио. Кроме меня, с вами сегодня никто больше не будет говорить.
Она заметно расслабилась.
– Почему я здесь?
– Здесь я задаю вопросы. А вы будете на них отвечать.
Она подавлена, это ясно. Но страха в ее глазах нет. Пока нет.
– Где книга?
– Какая книга?
– Книга, которую вы украли у испанского посла.
Она смотрела на него удивленно.
– Значит, вы стояли за всем этим?
– Отвечайте на вопрос.
– Я не знаю, где она.
– Так вы не возвращали ее на место, в комнату посла?
– Нет.
– Почему нет? Вам же говорили, это наиболее существенная часть задания.
Девушка молчала. По лицу было заметно – она смущена.
– Отвечайте на вопрос.
– Я не смогла вернуть ее на место, потому что… потому что у Ла Селестии ее не было.
Сильвио поднялся, подошел к куртизанке.
– Ла Селестию нашли вчера в самом плачевном состоянии. Горло было перерезано, причем так глубоко, что голова едва не отделилась от тела. Но вижу, вас это не удивляет. Это вы убили ее, да?
– Нет, конечно нет. Ведь она была мне подругой.
– А когда вы видели ее в последний раз?
Куртизанка молчала.
– Уже после того, как ее убили?
Алессандра нехотя кивнула:
– Я должна была встретиться с ней, забрать книгу. И когда прибыла к условленному месту, Ла Селестия была уже мертва. И книги при ней не было.
– А вы хорошо искали?
– Да.
“Пресвятая Дева Мария!…” Сильвио понадобилось время, чтобы собраться с мыслями. Стало быть, Бедмар переиграл его. Кто еще мог забрать книгу после убийства Ла Селестии? Возможно, он сам и убил. Черт бы его побрал! Гори он в аду синим пламенем! Сильвио понимал: он не может обвинить маркиза в убийстве куртизанки. Но найдет другой способ уничтожить посла, возможно, даже лучший, чем преследование по закону. И эта молодая куртизанка ему поможет.
Сильвио обернулся к девушке.
– Итак, ваша подруга, как вы ее назвали, была жестоко убита. И вы не предприняли ровным счетом ничего – не стали звать на помощь или сообщать властям. Можете объяснить почему?
– Я испугалась.
– Чего именно?
– Ну, что человек, убивший ее, убьет и меня.
– Могли бы написать письмо, опустить его в “львиную пасть”…
– И вы верите, что это меня защитило бы?
Сильвио внимательно рассматривал ее. Подбородок упрямо выпячен вперед, плечи приподняты, точно в ожидании удара. Он видел, она не говорит всей правды.
– Вам прежде никто не говорил, что врать вы не умеете совершенно? Ну, может, дурака какого-нибудь и получится обвести вокруг пальца, но здесь не тот случай. Я хочу знать всю правду. И уж поверьте, мне известна масса способов выбить из человека правду, и они вам не понравятся. Почему вы ничего никому не сказали об убийстве Ла Селестии?