Таддео, вжавшись в стену, осторожно передвигался вдоль каменной кладки, что тянулась до самого входа. Добравшись до него, он встал на четвереньки и пополз вдоль задней стены склада. В мигающем свете факела он увидел просторное помещение, где было полно деревянных ящиков, бочек, лежали свернутые кольцами толстые веревки и канаты. В воздухе пахло отсыревшим деревом и гниющей пенькой.
Корсары и испанец стояли в центре этого большого помещения и следили за тем, как гондольер привязывает лодку. Свет лампы на гондоле отражался от воды, на потолке и стенах склада танцевали змеистые желтоватые отблески. Но вот из лодки вышел мужчина, и Таддео спрятался за одним из ящиков. Одет приезжий был в испанском стиле и выглядел очень импозантно в черном бархатном камзоле, расшитом серебряной нитью, и в коротком, подбитом мехом плаще, накинутом на плечи. И шпага была при нем – как и у остальных. А широкую грудь украшала массивная золотая цепь, с которой свисал крупный медальон.
Испанец отвесил ему поклон.
– Ваше превосходительство. – Затем обернулся к корсарам. – Имею честь представить вам своего господина, маркиза Бедмара, посла Испании в Венеции. – Затем он поднял глаза на хозяина. – Прошу знакомиться, капитаны Жак Пьер и Никола Рено.
– Ваше превосходительство, – в унисон пробормотали корсары и отвесили низкие поклоны.
Испанский посол? Острый кончик носа Таддео задергался, уши напряглись и, казалось, зашевелились – так всегда бывало, когда он испытывал прилив возбуждения в предвкушении чего-то важного или просто чего-то пугался. За два года работы “глазами и ушами” государства ему еще ни разу не доводилось шпионить за столь знатной персоной. Обычно его клиентами были мелкие купцы, местные торговцы да шлюхи из таверны. Таддео даже захотелось бежать отсюда сломя голову – у него возникло предчувствие, что добром вся эта история не кончится. Но потом он вспомнил о Бату Вратсе и понял: выбора у него нет, надо продолжать слежку.
Друг сирот, бродяг и отверженных, так представился Бату, знакомясь с Таддео, и буквально пригвоздил его к полу холодным и неподвижным, как у рептилий, взглядом. Ни один человек на свете не смел называть Бату своим другом, просто все делали то, о чем он просил. “А Бату обязательно попросил бы об этом. Как тогда я буду смотреть в его бледные холодные глаза? Соврать не получится”. Таддео потер кончик носа и снова навострил ушки.
– Вы согласны на наши условия? – спросил Бедмар.
В аккуратно подстриженной заостренной бородке серебрились несколько седых прядей, однако при этом маркиз обладал живостью и уверенностью человека молодого и бодрого.
Французские корсары обменялись настороженными взглядами. Пьер заговорил первым:
– Мы, разумеется, должны ознакомить с ними наших людей. Как я уже говорил, мсье Санчесу…
Пьер, Рено, Санчес – запоминал Таддео. Пьер был худощав и темноволос, с ястребиным носом и тонкими нервными пальцами. Рено светловолосый, лицо красное, мясистое.
– Уверен, вся команда “Камараты” пойдет за мной. Меньше уверенности внушают люди капитана Рено, – закончил Пьер.
– Но мы предлагаем куда более щедрую плату, нежели ту, что вы получаете от Венеции.
– Дело не только в деньгах. Они хотят быть уверены, что их не поведут на бойню.
– Да этот город слаб и не привык к битвам! – воскликнул Бедмар. – Силы республики разбросаны бог знает где. Уверен, ваши люди не испугаются кучки арсеналотти.
Арсеналотти? Так называли кораблестроителей венецианского Арсенала, которые по совместительству являлись еще и охранниками дожа в случае грозящей тому опасности.
– И потом, усердие и храбрость непременно будут вознаграждены, – заметил посол. – Только подумайте об этом, все сокровища Венеции! Не думаю, что они… – Тут он понизил голос до шепота.
Они говорят о нападении на Венецию! Он должен немедленно сообщить об этом Агостино… и Бату тоже. Таддео уперся ладонями в пол, вытянул шею, продолжая прислушиваться. Внезапно откуда-то вынырнула большая толстая крыса, пробежала прямо по его рукам. Мальчишка отпрянул, задел спиной ящик.
– Что это? – резко спросил Бедмар.
Таддео окаменел от страха.
– Обыскать помещение! – приказал посол.
Трое с топотом разбежались по разным направлениям.
Таддео быстро отскочил от ящика и пополз к двери, что выходила на канал. Он находился в нескольких дюймах от нее, когда мясистая лапа ухватила его за шиворот и рывком поставила на ноги. Затем Рено взял мальчишку за запястья и поволок в центр помещения, где уже ждали остальные.
– Всего лишь какой-то оборванец, – сказал Рено и подтолкнул Таддео к собравшимся.