Все ближе раздавался лошадиный топот, всадники приближались. Мы с сестрами попарно сместились к краю дороги, пропуская разъезд. Герта впереди с младшей сестрой, я с Юозапой сзади.
Вдруг Юза вскрикнула, покачнулась в седле и приникла к гриве коня. Из ее правого плеча торчал арбалетный болт. Я обернулась. Два брата опустив копья наперевес и крепко прижав их к боку локтями, что есть мочи неслись на нас.
– Hostis! Rapide! Porro! (Враг! Быстро! Вперед! (лат.)) – прокричала я.
Гертруда ударила пятками коня, посылая его в галоп, я следом. Несмотря на ранение Юза, держалась рядом. Мы с предельной скоростью понеслись вперед, ведь нам не выстоять при копейной атаке. При скачке Агнесс тряслась и подпрыгивала в седле, и оставалось лишь молиться – чтобы она не вывалилась под ноги лошадям. Девочка, сильно удивленная нашими маневрами, рискнула оглянуться. Боже! Как она завизжала! Ее конь шарахнулся в сторону, чудом не скинув наездницу. Скакун Гертруды взвился на дыбы. Наши лошади сбились с галопа, смешались в кучу и ринулись прочь с дороги, чудом не переломав себе ноги. Это и оказалось спасением: свернувшие скакуны попросту выдернули нас из-под атаки братьев. Те не успели среагировать и пронеслись мимо. Но отъехали они не далеко, и уже разворачивали коней в нашу сторону. Мы с Гертой, стараясь не терять ни секунды, с трудом справились с ошалевшими лошадьми, и нещадно раздирая им губы трензельным железом, вылетели обратно на дорогу. Я вытянула из петли клевец, отцеплять и подхватывать щит времени не было, все слишком быстро. За полуторник я даже хвататься не стала, буду полагаться на один удар, иначе сшибка затянется, и братья нас сомнут. Я проскочила мимо нападающего, сжимая двумя руками свою тяпочку. С трудом увернулась от нового удара копьем, которым вблизи шибко не поорудуешь, и со всего размаха ударила клевцом ему в спину, глубоко пробив пластины доспеха. Противник недвижимо уткнулся в гриву своего скакуна. Чтобы освободить застрявшее оружие я дернула оное на себя. От сильного рывка тело упало на землю. Я покрутила головой: Гертруда уже расправлялась со своим противником. Она ловким движением зацепила крючковатым обухом край щита, дернула на себя, заставляя противника открыть лицо, а затем быстро и резко ткнула вперед. Раз, и перо секиры попало тому в лицо. Есть! И этот не жилец! Щелкнула тетива арбалета. Я совсем забыла про третьего!!! Но нет, вот он, все в порядке – зацепился за стремя и волочится за лошадью. О нем позаботилась Юозапа, даром что ранена. Пока мы с Гертой схватились с братьями, она спешилась, отцепила от седла арбалет, взвела его, ведь левая рука и ноги не отказали. Уж как она целилась, не знаю, но брату, которому пришлось остановиться, чтобы подстрелить Юзу – нашего единственного в четверке арбалетчика, не повезло. Едва он догнал своих, как сестра оказала ему теплый прием в виде железного болта в голову. (Из седла можно стрелять только из специальных маленьких, следовательно очень слабых арбалетов, а такие редко встречались, ведь они требовали тщательной и умелой сборки мастера, т.е. были чересчур дороги. Из обычного арбалета с козьей ногой из седла стрелять невозможно.)
– И кого мы теперь будем спрашивать?! – горячка боя еще не схлынула, и я была чересчур резка в своих словах.
– Сейчас тела осмотрим и узнаем кто такие, – бросила мне Герта. Она осталась посреди дороги и посматривала по сторонам: не видно ли кого. – Отъедем к перелеску и разберемся что к чему.
Я поискала глазами нашу младшую.
– Агнесс, ну где ты там? – позвала я ее, но не услышав ответа направила Пятого к обочине. С высоты седла увидела, как девочка, лежа в высокой траве, закрыла голову руками, и нервно вздрагивала. Спешившись, я подошла к ней поближе. Оказывается, дело было еще хуже: Агнесс еще и скулила на одной ноте. Так! Похоже, нужно принимать срочные меры. – Да заткнись ты! Встать! Живо! Кому сказано! – если девочку сейчас не встряхнуть, например, наорав на нее, то истерика может продолжиться еще долго. А чем скорей она придет в себя, тем лучше. Хорошее средство пара оплеух, но я рисковать не стала, латная перчатка может разворотить лицо. Впрочем, та меня не слышала. Попробую еще раз: – Подъем! Встать! – бесполезно.
Ко мне подошла Юза, баюкая руку, чтобы не бередить рану.
– Истерика, – сухо прокомментировала она состояние девочки, а потом, сделав еще пару шагов приблизилась к ней и несильно поддала ногой в бок.
Агнесс свернулась в комок и запричитала; да, дело серьезно. Неужели повредилась умом? Нервно выдохнув я передала поводья Пятого Юозапе. Что ж, видимо девочку придется приводить в чувство методом Гертруды. Покопавшись в седельной сумке, я достала фляжку с крепкой настойкой и, подойдя к Агнесс, с размаха пнула ее в спину, а когда та развернулась, еще добавила пару раз под дых. Серьезно повредить я бы ей не смогла, толстый поддоспешник – неплохая защита от ударов. Потом вздернула на подгибающиеся ноги и сунула фляжку в губы.