Констанс замолчал на пару минут, невидящим взором уставившись на медленно проплывающий за окном серый, размытый дождем пейзаж. Секретарь терпеливо ждал, поскольку знал, что за этой пламенной речью, скорее всего, последуют откровения его преосвященства. За столько лет, что он служил епископу, Боклерк выучил, его манеру разговаривать, вести беседы и размышления.
Констанс же глубоко вздохнул, вздрогнул от холода, который свободно проникал в окно повозки, и как бы очнувшись от раздумий, продолжил:
– Меня же деньги не интересуют… Они средство, очень нужное и весьма полезное, но средство. Все что меня интересует – это власть! Не для того я прошел столь трудный и тернистый путь, чтобы теперь сдастся, и опустить руки перед самой вершиной. Безусловно, мне не стать главой Единой Церкви, для этого мой возраст уже слишком велик; как ни как мы с Геласием практически ровесники, и, скорее всего, уйдем приблизительно в одно и то же время. Но вот стать dominus vocis мне вполне по плечу, я не собираюсь упускать такой шанс. Я намерен поправить всласть, хотя бы в роли второго лица Церкви! И нам с тобой Боклерк… О да! Нам с тобой! Ты давно со мной в одной упряжке! – на эти слова секретарь лишь едва заметно кивнул. – Нужно сделать все, чтобы у нас получилось!
Секретарь откашлялся, прочищая горло, и в очередной раз высказал свое мнение:
– Ваше преосвященство, все же наиболее серьезным препятствием является кардинал Джованне, который занимает этот пост на данный момент.
– Не совсем, – раздраженно бросил Констанс. – Препятствием служит и епископ Сисварий. Несмотря на позорную болезнь, из-за которой ему приходится вносить в казну огромные суммы, он имеет довольно большое влияние на политику Святого Престола. И этого не объясняют даже загадочные дела, связывающие его с нынешним dominus vocis. Я никак не могу понять каким образом, но факт остается фактом: он влияет, и очень значительно. А теперь из-за войны с Нурбаном будущей весной, все слишком усложнилось. Мои планы относительно командорского кресла пришлось в спешном порядке менять, перенацеливаясь на другое. Я не обладаю всей информацией, чтобы с ходу разобраться в происходящем возле главы Единой Церкви, но у меня нет выхода. Еще и Саския затеяла свою игру, – епископ в упор посмотрел на брата Боклерка сидящего напротив. – Нам во что бы то ни стало необходимо разобраться в происходящем. Жизненно необходимо. Нужно стать голосом, иначе командор Сикст со временем вытеснит меня с поста, и я впрямь окажусь где-нибудь в глуши.
– А вы не думаете, что все это изначально может быть затеяно Благочестивой? – неожиданно спросил секретарь, набрасывая себе на ноги одеяло. Констанс вопросительно изогнул бровь. – Возможно, она хочет добиться чего-то неизвестного нам, при этом не своими руками, – тут же немного пространно объяснил Боклерк.
– Ты имеешь в виду, что она не только хочет убрать Джованне и Сисвария с пути, используя меня как исполнителя, но и достичь помимо чего-то еще? – уточнил епископ. Брат утвердительно кивнул. – Это и так ясно, – фыркнул Констанс. – Если сравнивать с шахматами, то в политике никто ничего в один ход не делает. Все смотрят на три-четыре шага вперед. Я думаю, что Саския попробовала все сделать сама, но у нее что-то не получилось.
– Неужели она не использовала свои методы? – недоверчиво переспросил секретарь.
– Ты думаешь, что она не пыталась из них отравить или еще что-нибудь? – фыркнул Констанс. – Скорее всего, пыталась, но у нее ничего не вышло. Для Саскии не существует заповеди – не убий! Для нее цель всегда оправдывает средства. Она из ордена Экзилия Чудотворца, у них в уставе прописано, что избавляя землю от грешника, они совершают благое дело. Все эти догмы благочестивая впитала и усвоила давно, они для нее являются столь же непреложной истинной, как то, что солнце встает на востоке! Убирая мешающих людей с моей помощью, она сразу убивает двух зайцев: получает нового голоса, и усиливает свое влияние у престола. Саския далеко не глупа. Она прекрасно понимает, что проживет ровно столько, сколько будет жить ее брат. Следующий Папа просто объявит ее богохульницей и еретичкой, и в лучшем случае отправит простой сестрой обратно в орден. Но скорее всего с ней поступят как обычно… Скажут, что она не пережила кончины брата. И в какой-то мере это будет правда. Поэтому Благочестивая старается укрепить позиции не только ради Геласия, но и ради себя тоже. К тому же она прекрасно знает, что я не пользуюсь грязными средствами для устранения своих противников, а ей это на руку. Все будет законно и благопристойно, как бы сильно потом в этом деле не разбирались.