– Что происходит, я еще в монастыре рассказала. Если ты Юзе передала, то это все.
– Передала, передала, – подтвердила та. – Только если всё правда, а не твои страхи, то дело дрянь! – если уж Юза начинает выражаться, то дело не просто дрянь; но она продолжила: – Ты знаешь, что за пакет отвезла?
– Понятия не имею.
– А почему не вскрыла?
– Я что, с дуба рухнула, пакеты настоятельницы вскрывать? Заметили бы, голову оторвали. Да и без некоторых тайн мне спится как-то спокойней.
– Пакет сюда давай, – приказным тоном бросила Юозапа.
– Сейчас, спешу – тороплюся! – ехидно ответила я. – Там четыре печати, и одна из них – ленты сквозь лист пропущены и сургучом склеены. И это только конверт. Думаешь одна такая умная? Другие варианты тоже могут быть. Например, виной всему эта юная сестричка, – я указала на Агнесс, с удрученным видом слонявшуюся неподалеку.
– Возможно, – согласилась со мной сестра.
– Все закончила! – Гертруда спрятала последний кончик шнура в узлах доспеха.
– Ты не слышишь, о чем мы говорим? – желчно выдала Юозапа.
– Не за что благодарить Юзенька! Носи с удовольствием! – Герта привычно пропустила колкость сестры мимо ушей. – Я прекрасно поняла, что ты имеешь в виду, и поэтому отвечаю – не может быть, а – скорее всего. Она же верхом едва сидит, а по-дамски боком ей, похоже, было бы привычнее. Я это заметила, пока по дороге обучала. Сдается мне, что она не боевая сестра, и даже может быть совсем не сестра.
– Ты не одна такая догадливая, – вздохнула я, озвучив, наконец, свои мысли.
– Как тебе ее мать поручила? – с таким тоном Юзе бы в допросной работать, еретики за пять минут в грехах каялись.
– Да ни как. Сказала, что со мной поедут те-то и те-то. Взяла и перечислила. Про нее ни полслова.
– А может Серафима сама не знает, кто эта девочка? – предположила Гертруда.
– Если настоятельница не знает, что у нее за люди по монастырю болтаются, то я завтра же пойду требы божку Карипоков класть, – изрекла Юозапа, исподлобья глядя на старшую сестру. – Чтобы мать за пол года о ней ничего не узнала? Быть того не может.
– Агнесс у нас пол года? – удивилась я.
– Да. Когда она появилась, ты с Гертой в комендатерию к сестре Беруте ездила. Настоятельница лично сестрам представила, сказала, что та очень слаба после болезни, и на тренировки ходить не будет. А эта слабая как коза по аллее скакала, когда думала, что ее никто не видит.
– А что Серафиме не доложила? – удивленно спросила Гертруда.
– Мне больше всех надо? – саркастически ответила вопросом на вопрос сестра.
– Так, ладно, – я прервала болтовню, хлопнув себя по коленям. – Нечего рассиживаться. Лучше убраться подальше от места побоища, а ну как этих неизвестных скоро искать начнут? Агнесс вечером допросим, по темноте все равно никуда не денется.
– Уверена? – вдруг засомневалась Юза, став махом собранной и деловой, вмиг растеряв прежнюю язвительность.
– На нее раз крикнешь и уже слезы в три ручья. Куда она побежит? – махнула рукой Герта, соглашаясь со мной. – С телами что делать?
– А доспехи на них как? – поинтересовалась я.
– Средней паршивости. Не самые плохие, но я бы такие носить не стала.
– Тогда бросим все здесь, – решила я. – Закапывать много чести, да и время нет. Их рано или поздно хватятся, вот пусть тогда и хоронят что останется. Лошадей подальше отведем и отпустим, скотине-то за что маяться.
– А может себе заберем? Тавро все равно на них нет, – предложила Юза, известная своей скуповатостью.
– Ага. На наших есть, а на других нет. Вопросы возникнут. Оно тебе надо? – возразила Гертруда, а потом резонно добавила: – Мы, между прочим, еще неизвестно кого положили.
– Да я так спросила.
– Так! Все, хорош! Подъем! – я пружинисто поднялась, подавая пример сестрам. – Агнесс, пойди сюда! Да с поддоспешником! Юза, а ты рубашку не забудь, потом отстираешь и зашьешь.
– Ишь, раскомандовалась… – фыркнула та, просто так, лишь ради протеста, но рубашку аккуратно сложила и спрятала в свои сумки.
Потом я стала помогать ей одевать в куртку, стараясь, чтобы сестра поменьше шевелила правым плечом.
– Может все-таки не стоит доспех надевать и бередить рану? – обеспокоено предложила я, боясь, чтобы кровавое пятно не проступило сквозь повязку.
– А если там еще одна такая троица?
– Ну смотри…
Одела ей на голову чепец, потом подшлемник. Сестра сама заправила выбившиеся кудрявые золотисто-русые прядки. Я плотно затянула ей все шнурки, потом помогла осторожно нырнуть в кольчугу, чтоб от резких движений повязка не соскочила. Продела через голову ламелляр, и слегка повозившись с пряжками, застегнула ремни по бокам. Подпоясала.