По бокам от аллеи, ведущей к храму, росли пышные кусты жасмина и барбариса. Ох, и колючие! Брошенного взгляда в сторону было достаточно, чтобы убедиться – вещи на месте, а рядом никого. Сделав вид, что запнулась, я окликнула мальца, тот подошел поближе.
– Да вот подошва оторвалась, – я поставила левую ногу на пятку, показывая, где именно, заставив его невольно наклониться. Легкий удар по затылку, и паренек обмяк у меня в руках.
А теперь быстро-быстро, нельзя терять ни мгновения.
Я ужом скользнула в просвет между большим кустом жасмина и барбарисом, проход между ними еще не затянулся, мне сильно повезло, что ягоды недавно собирали. Так же шустро втянула за собой послушника. Достала веревку, что была у меня наготове, растянула мальчишку меж кустов за руки и за ноги, чтобы шумел поменьше, когда очнется, и воткнула кляп. Переметные сумки и шлем в них, я подвязала на грудь и живот; надо сказать, приличное брюшко получилось. Все остальное, увы, придется нести в руках. Слегка закидав паренька травой, чтобы не так бросался в глаза, я вылезла из кустов, одернула рясу, опустила пониже капюшон, еще больше ссутулилась, и, прижав сумки к себе, семенящим шагом заспешила в сторону хозяйственных строений.
Добралась я до конюшен благополучно, никто даже не окликнул. Слава Всевышнему, конюхов на месте не оказалось. Я тихонько свистнула. Пятый радостно заржал, ткнулся мне мордой в грудь.
– Тише, малыш, тише! – шикнула я на него. Торопливо оседлала, закрепила сумки, и, взяв под уздцы, повела к выходу. За воротами послышались шаги, я, вооружившись приличной оглоблей, встала чуть в стороне. Вошел конюх с ведрами полными воды, я легонько замахнулась, и оглобля быстро подружилась с его затылком. Мужчина рухнул как подкошенный. Затащив его за охапки сена, я выглянула во двор, там никого не было. Замечательно, теперь можно убираться отсюда.
– Тишь! – выдохнула я коню в ухо, выводя его из конюшни. Пятый знал и эту команду. Теперь он, понурив голову, будет тащиться за мной как покорная водовозная кляча.
Миновали двор, внутренние ворота, внешние, подошли к барбакану, где маячила стража. Братья стояли у ворот и недобро посматривали на меня.
Лишь бы получилось!
Я кинула повод на седло и крепко двумя руками ухватилась за луку. Братья нерешительно потянулись к алебардам, отставленным в сторону. А я шла, сокращая расстояние между нами. И резко!
– Ий-я-а-а-а! – конь понесся. Рывком, взвалив себя поперек седла, я пролетела мимо стражников, отоварив одного из них сапогами по лицу.
Ворота пронеслись мимо. Подъемный мост. Еще рывок и я уже в седле. Подстегнув коня, я понеслась прочь.
Главный тракт вился серой лентой, и по нему пришлось рысить часа четыре. Не уверена, что за мной была погоня, но со счетов сбрасывать не стоило. Солнце село, но небо еще розовело на западе, давая достаточно света. Я не знала что делать: опасно было оставаться на дороге, но в темноте полем или рощей далеко не уедешь, можно коню все ноги переломать. Расположиться на ночлег я тоже не решалась, если меня так хотели задержать в ордене, то поутру точно кого-нибудь вышлют вдогонку. Значит, чем больше нас разделит миль, тем лучше.
Остановиться пришлось лишь в самую темень. Луна была в ущербе, и разглядеть даже собственную руку было сложно. Последний час я вела жеребца под уздцы в надежде найти стояночный колодец, их иногда выкапывали вдоль главных трактов, но не повезло. Плюнув на все, я решила расположиться тут же на обочине. На ощупь переседлала коня, а после слила всю имеющуюся воду в походный котелок, чтоб напоить его, сама же как-нибудь перебьюсь, не впервой. Все равно, едва только забрезжит рассвет, и в серых сумерках можно будет хоть что-нибудь разглядеть, снова тронусь в путь.
Усевшись недалеко от дороги, я стала ждать утра. В голову полезли разные мысли, не давая задремать. Они крутились вокруг одних и тех же вопросов, прогоняя сон. В итоге промучилась всю ночь, для себя так ничего и не решила. Что ж, настоятельнице о поездке буду докладывать как придется – как Бог на душу положит.
Лишь только стала видна дорога, я тронулась дальше. А едва подсохла роса, и вовсе свернула с главного тракта и углубилась в поля.
Кстати, погони за мной не было, а может мы разминулись.
До монастыря я добралась за полторы седмицы. Торопиться было опасно, но и излишняя задержка могла вызвать подозрение. Возвращалась я через крупные города, надеясь в случае чего затеряться в толпе. Ночевала на постоялых дворах, а не в госпиталях, как того требовали правила. (Госпиталь – единый комплекс, включающий в себя гостиницу для паломников и служителей церкви, лечебницу, лавки с беспошлинной торговлей для приближенных к церкви купцов).