Встречный пес был летним, он должен был чувствовать себя неважно. Но он, видимо, был из породы неунывающих и не поддавался морозу. Ни минуты не стоял он без движения. Его короткий хвост все время ходил ходуном, будто был подвешен на пружинке. Встретив Алешу, пес стал кружиться вокруг него, вставал на задние лапы, а передними упирался в дубленку. Словом, вел себя так, будто всю жизнь только и мечтал о встрече с Алешей и наконец мечта его сбылась.
Алеша тоже был рад этой нежданной встрече. Вероятно, в эту минуту он был так же доволен, как Робинзон, встретивший Пятницу. Алеша гладил пса, трепал его по загривку и всячески выказывал ему свое расположение.
Итак, он не одинок. Их двое. Есть у него свой Пятница! Теперь можно смело ступать на неведомую землю. И Алеша в сопровождении нового друга сбежал по трем заснеженным ступенькам с платформы.
Вдвоем с Пятницей
Путешествие окончилось. Но Алеше казалось, что он продолжает удаляться от дома. И если не поезд, то время уносит его все дальше и дальше.
В какое-то мгновение ему вдруг захотелось дождаться встречного поезда и вернуться домой. Он даже обшарил все карманы в надежде найти денег на обратный билет. Но карманы были пусты. Путь назад был отрезан. Корабли сожжены. Алеша тяжело вздохнул и покорился судьбе.
Он посмотрел на пса со станции Мальчики, и тот приподнял правое ухо, выражая этим готовность выслушать своего нового друга. Но Алеша не стал объяснять ему все свои нелегкие переживания. Он только сказал:
— Пошли!
И они тронулись вперед.
У зимы свои дороги. Они хоть и узенькие, но прямые. И куда короче летних. Они не желают обходить ни поля, ни пруды, ни реки, а идут напрямик, проложенные ботинками пешеходов. По одной из таких тропинок шагал Алеша в сопровождении Пятницы. И все, что встречалось ему в пути, казалось необычным и удивительным.
На дороге ему попался синий киоск. С крыши киоска свисала целая ледяная челка сосулек. Одни сосульки были длиннее, другие — короче. Алеша был человеком аккуратным, и ему захотелось взять большие ножницы и подровнять сосульки, как парикмахер подравнивает волосы. Но ножниц не было.
За киоском, прямо на снегу, лежали кирпичи. Они были такими красными, что казалось, их только что раскалили в печи и если до них дотронуться, то можно обжечь руку. Алеша прошел мимо горячих кирпичей и вышел на незнакомую улицу. По обеим сторонам заснеженной мостовой стояли одноэтажные домики. Они были не похожи друг на друга. У одних крыши были красные, у других — зеленые, у третьих — серые, шиферные. И все вместе они напоминали одеяло, сшитое из разноцветных лоскутков. С некоторых крыш не успели сбросить снег. И рядом с чистыми крышами они выделялись своей белизной. Казалось, их просто забыли покрасить. На некоторых гордо возвышались антенны, похожие на букву «Т».
Алеша шел дальше. А пес послушно ступал за ним, полностью доверяя ему.
В одном из дворов на длинной веревке было развешано белье. И разноцветные рубашки напомнили Алеше морские флаги расцвечивания, какие он видел однажды на военном корабле.
Все, все здесь было незнакомым, непривычным и удивительным. Все было не так, как дома. И Алеше временами казалось, что если он заговорит с местным жителем, то тот даже не поймет его. Поэтому он молчал.
Так Алеша дошел до конца улицы. Улица кончилась — началось поле.
Оно было белое и широкое, как море. Солнце светило очень ярко, и от этого по снегу пробегали яркие разноцветные огоньки. Снег казался живым. Он пахнул арбузом. Вдоль поля тянулись щиты снегозадержания. Они были похожи на большой забор. Алеша знал, что такой забор ставят в поле зимой, чтобы задержать снег.
Куда идти? В поле? А что дальше, за полем?
Алеша вопросительно посмотрел на пса, а пес посмотрел на Алешу. И оба решили, что лучше вернуться.
Алеша повернулся спиной к полю и увидел снегиря. Снегирь сидел на ветке, вобрав в себя голову и сердито нахохлившись. Весь он был серый, пепельный, и только грудка его была алой. И поэтому он был похож на уголек. Дунет ветер, затрепещут алые перышки — уголек разгорится сильнее. Снегирь сидел на ветке, а Алеша стоял перед ним.
Снегирь заметил Алешу и вопросительно посмотрел на него: кто такой и зачем пожаловал? Потом снегирь стал переступать с лапки на лапку, словно хотел проверить: не примерз ли он к ветке, сможет ли в нужную минуту улететь. И, видимо убедившись в безопасности, успокоился.