— Я, кажется, догадалась! — ахнула Катька. — Саня, ты пишешь стихи?!
— Ну, пишу...
Если Катька просто удивилась тому, что вот, мол, сидит рядом человек, который умеет сочинять стихи, то меня Санино признание буквально шокировало! Даже признание, что он действительно балуется порой кокаином, не поразило бы меня больше! Саня — грубовато-ироничный технарь до мозга костей — и вдруг поэзия?! Ни в какие ворота! Это невероятнее даже параллельного мира. Я так и сказал. А Катька захлопала в ладоши:
— Ой, Санечка, прочитай нам чего-нибудь!
— Я не умею... Я ведь для себя только... — начал оправдываться Саня, но неожиданно сам себя оборвал: — Впрочем, слушайте! Как раз почти по теме:
Саня замолчал, осторожно поглядывая на нас, ожидая реакции. А мы с Катькой молчали. Катька — обалдевающе-изумленно, а я, хоть и тоже обалдел, конечно, но при этом думал, поражаясь: «Да ведь это же обо мне! Как сумел Саня подслушать мои мысли?!»
— Что, очень плохо? — так ничего от нас и не дождавшись, спросил Саня.
— Бесподобно, Санечка! — всплеснула, наконец, руками Катька. — Я горжусь знакомством с тобой!
— Да ну, пустяки это... — махнул рукой Саня. — Если честно, я считаю свое стихоплетство баловством, гимнастикой для ума...
— Ничего себе гимнастика, — пробормотал я. — С элементами силовой акробатики...
— Так тебе понравились стихи? — напрямую спросил меня Саня.
— Не то слово... Это ж обо мне! — озвучил я свои мысли.
— В каком смысле? — вновь задал свой излюбленный вопрос Саня. Зато по Катькиному выражению лица я увидел, что она вспомнила наш недавний разговор и все поняла.
— В том самом! — хлопнул я Саню по плечу. — Так ты, значит, тоже?
— Что тоже? — Саня «прикинулся шлангом», но я-то видел, что он меня прекрасно понял.
— Тоже болел звездами... — все же ответил я на его вопрос.
— Еще как, — признался Саня. — Я даже в летное поступал.
— Поступал?! — ахнул я. — И что?
— По зрению не прошел, — вздохнул Саня. — Правый глаз — ноль-девять, левый — ноль-восемь. Для жизни — нормально, для неба — табу!
— А операция... — начал я, но Саня как-то вдруг злобно даже зыркнул на меня.
— Мама нас с сестренкой одна растила, — мягко пояснил он, как бы извиняясь за свой взгляд. — Учительницей работала. — Дальше он объяснять не стал, и так все было понятно. Сколько получает учительница — и сколько стоит операция!
— Ты хоть поступал... — опустил я голову. — А я помечтал-помечтал — и все на этом!
— Зато там ты летаешь! — сказал Саня с плохо скрытой завистью.
— Мне от этого не легче! — «успокоил» я его.
— Нам надо будет обязательно расспросить того Максима обо всем! — загорелся вдруг Саня. — Ведь он столько может нам порассказать! Этого ни в одной книжке не прочитаешь!
— Рассказать-то он может, — опустила Катька Саню с небес на землю. — Захочет ли?
— Между прочим, — посмотрел я на часы, — прошло уже почти сорок минут!
Не сговариваясь, мы как дети рванули в Санину комнату.
20
Саня пулей влетел во Всемирную Сеть (модем у него был приличный, как и все остальное «железо», впрочем). Выпрыгнул из-за стола словно чертик из табакерки, уступая место Катюхе. Та же, напротив, подошла неспеша, медленно опустилась на стул, одернула юбку, поправила зачем-то прическу...
Саня аж застонал. Я тоже начал нервно подпрыгивать на месте (почти как Геша).
— Ну, ну, ну!!! — не выдержал Саня.
— Что с тобой, Санечка? — жеманно обернулась к нему Катька. Увидев мои мелкие, но частые прыжки, она озабоченно обратилась и ко мне тоже: — Максим, ты что, в туалет хочешь? Так сходи, мы подождем! Правда, Санечка?
Бедный Саня мелко затрясся. А я разозлился.
— Издеваешься?! Терпенье наше испытываешь?! Это же... да это вообще! — не нашел я нужных слов.