Прежде чем подняться к себе в квартиру, Руск достает почту из почтового ящика. Он протягивает Каспару белый конверт, а себе берет рекламные листовки. Сердце Каспара так бьется, что ему больно.
— Может, мне сходить в магазин; нам ничего не нужно?
— У меня в шкафу целый ящик сушеной трески, — отвечает Руск, пожимая плечами.
Но Каспар все равно не может оторвать глаз от конверта. Когда оказывается, что это не от матери, он облегченно вздыхает, но он уже взмок от пота. Письмо от одного из друзей, он прислал свою фотографию в военной форме и написал пару строк о том, чем занимается у себя в армии. Пот остывает, и Каспару становится холодно.
Каспар идет за продуктами и готовит для Руска еду; он с наслаждением ест тушеное мясо и одновременно говорит, так что в углах рта пенится соус:
— …так вот, овец, которых разводит София, называют «овцы Страдивариуса». Ну, как тот, который скрипки делал. Ведь он находил лучшую древесину для скрипок высоко в горах. Чем медленнее дерево растет, тем древесина плотнее, и от этого у скрипок такое красивое звучание. С овцами почти то же самое. Один из секретов, почему у них мясо такое вкусное — то, что они живут высоко в горах. Поэтому мясо у них плотное, — и при этом мягкое прямо как не знаю что. София мне в молодости дала один кусок. А вообще-то оно стоит бешеных денег. Жир распределяется по всему мясу равномерно, почти как в колбасе. Это очень древняя порода, кроме этого поселка ее нигде нет. Когда-то в древности она попала к нам с Востока. Когда хозяйство вели родители Софии, ничего такого особенного в этих овцах не было. Тогда они были такие все из себя костлявые и бегали по горам круглый год. Но София их собрала, вложила деньги в эту колючую изгородь и привела хозяйство в систему.
Руск берет себе добавки.
— София в основном ввозит мясо только в Японию. В нашей стране люди не станут покупать такие дорогие деликатесы. Нам подавай овечьи головы. Их можно есть с кольраби под шнапс. Импортеры из Японии сами прилетают к ней на своем вертолете и забирают овцу-другую. Они пишут Софии письма и предупреждают о своем приезде. Японские марки очень красивые.
Руск вынимает из шкафа бутылку шнапса.
— Овец кормят пивом, зерном и какими-то особенными лиловыми цветочками, которые растут на высокогорье летом. Работник Софии каждый день делает овцам массаж, когда на улице холодно и они не могут сами выходить гулять.
Он проводит рукой по столу.
— А еще Лэрке играет для овец на флейте. Она очень, очень талантливая. Когда овцы перебирают ногами под музыку, это почти как самый настоящий балет.
Руск пропускает пару рюмок и говорит о Лэрке, и только о ней. Каспар встает и разогревает молоко для ягненка. Он уходит к себе в комнату и ставит миску на пол, но ягненок пьет, только когда его тыкают мордой в молоко. Тогда он начинает лакать, чтобы не захлебнуться. Каспар хвалит ягненка и смотрит в его странные глаза: один змеиный, другой детский.
Каспар стоит спиной к нему, чистит зубы и принимает витамин Д — и слышит длинный всплеск. Молоко струей бьет у ягненка из зада, оно белое, как будто только что из пакета. Каспар вздыхает, но у него больше нет сил ни на что. Он скидывает штаны и засыпает.
На следующее утро Ханс и Анна-Грета входят в двери в самый последний момент. Каспар по запаху определяет, что она только что вымыла голову.
— Ты видел овцеводиху? — спрашивает запыхавшаяся Анна-Грета.
— Да, — отвечает Каспар, не поднимая глаз от мелькающих в руках писем.
У Каспара жар и озноб. Ночью он много раз вставал в туалет и не выспался.
— Через гору ходить опасно, — говорит Анна-Грета. — Лет тридцать — сорок назад там водились волки. Во всяком случае, нескольких человек загрызли. Они просто пошли туда летом в поход.
О волках ходит много рассказов, в стране водятся еще рыси, медведи и росомахи. Но самое опасное животное — это человек, думает Каспар. Анна-Грета трясет волосами, Каспар становится рядом с Хансом и разбирает письма.
— В Форехайме есть спортзал? — спрашивает Каспар.
— У меня дома в подвале есть беговая дорожка и гири. Если хочешь, будем заниматься вместе.
— А потом я буду готовить вам еду, — кричит Анна-Грета.
Когда они едут на гору, валит густой снег. Бог знает, как Руск видит дорогу.
На горе вехи превратились в едва заметные белые бугорки. Руск погружается в себя, а Каспару остается только ехать за ним.
Обычно, когда он ходит гулять с друзьями, разговор ни на минуту не умолкает, — а сейчас Каспару слышно падение каждой снежинки на наст. Он слышит, как между камнями трескается лед. На вехе сидит большая полярная сова и мигает желтыми глазами. В клюве у нее лемминг, который, видимо, случайно вылез из-под снега. Подкрадывается песец и петляет перед их лыжами. На вершине горы Руск отхлебывает из фляги шнапс и снова приходит в себя. В поселке раздаются выстрелы.