В какой-то момент Анна-Грета кричит, что еда готова. Она всегда подходит к делу с особой торжественностью, зажигает свечи, а к обеду полагается закуска. Ханс откупоривает бутылку вина.
— Ну как у тебя с Руском, все нормально? — спрашивает однажды Анна-Грета, набив рот едой.
— Да, — отвечает Каспар.
— Мы пару раз пытались его пригласить, — говорит Ханс.
Каспар пожимает плечами. Анна-Грета передразнивает угрюмую физиономию Руска, они смеются, раскрасневшись от вина.
Анна-Грета вынимает из морозильника мороженое и предлагает куда-нибудь пойти, но Каспару неохота. Тогда Ханс перегибается через стол и спрашивает Каспара, что с ним. Они уже много говорили с ним о его белой коже. Каспар кое-что рассказал им об альбинизме. Он вызван мутацией, затрагивающей синтез пигмента меланина, который содержится главным образом в коже, глазах и волосах. Он может иметь разную степень и необязательно передается по наследству.
Ханс понимающе кивает; мороженое тает у них на тарелках. После, когда они пытаются выпить его, воцаряется странная тишина. Потом Каспар спрашивает:
— Вы брат с сестрой или муж с женой?
Они выслушивают этот обидный вопрос с облегчением и отвечают, перебивая друг друга. Они росли вместе как брат и сестра. Когда они были еще совсем маленькие, отец Ханса женился на матери Анны-Греты. Они всегда были вместе и помогали друг другу, даже когда у родителей начались финансовые трудности, и они обманули их. Ханс и Анна-Грета съехались, и все начали думать, что они муж и жена, а потом так оно и стало.
— Сначала это было странно, но так и должно было быть, — говорит Ханс.
— Вы много путешествуете, — говорит Каспар.
— Мы знаем друг друга очень давно, поэтому нам иногда необходимо что-то новое, — отвечает она. — Мы снимаем дешевые квартиры, подрабатываем на всяких мелких работах, а деньги тратим на путешествия. Мы объездили почти всю землю.
— Сорок две страны, — уточняет Ханс. — Если бы мы захотели, то могли бы стать членами Клуба путешественников.
— По крайней мере, я не угомонюсь, пока не побываю во всех точках мира, — говорит Анна-Грета. — Мы были в тропических лесах, бродили по пустыне, плавали в горных озерах, ездили и на слонах, и на собачьих упряжках. Однажды мы встретили настоящего людоеда. Это была древняя старуха, она жила одна в глухом тропическом лесу. Ей больше всего Ханс понравился, — смеется Анна-Грета, — но она его не тронула, решила, что он слишком тощий. Он тогда только что перенес малярию.
— Мы были во многих странах, куда вообще опасно ездить, потому что там война. Но мы ведь не можем ждать, пока все войны на свете кончатся, — говорит Ханс.
Анна-Грета откупоривает еще одну бутылку. Каспар выпивает сколько может и чуть не засыпает за столом. Анна-Грета смешивает коктейли и приносит коробку с фотографиями. Там много снимков, на которых они с Хансом в одежде цвета хаки.
Каспар почти просыпается, когда они перетаскивают его на диван и укрывают пледом.
— Похоже, я перепил, — шепчет Каспар и погружается в мягкие перины сна.
Каспар поднимается до свету и осторожно выходит из дверей. По пути он сталкивается с тем почтальоном, который обходит Форехайм. Они поднимают руки в знак приветствия — слегка, так, что никто не замечает.
Это почти то же самое, что встретить другого альбиноса. С той разницей, что альбинос поприветствовал бы его кивком головы. В детстве Каспар не знал, надо ли в таких случаях здороваться. Ведь это все равно что встретить знаменитость, знакомую по журналам, сказать «привет» и только потом сообразить, что этот человек тебя конечно же не знает.
Когда Каспару было двенадцать лет, он наткнулся в библиотеке на буклет Общества альбиносов. Он, волнуясь и колеблясь, отыскал телефон-автомат и позвонил председателю, который сказал, что собрания рассчитаны в основном на взрослых, но детям туда тоже можно. Если председателю удастся поговорить с родителями Каспара, ему можно будет отправиться с ними на дачу в следующие выходные.
Целый день Каспар не знал, как рассказать об этом маме. Мама застыла с недомытой тарелкой в руке и спросила, что с ним. Он нерешительно рассказал, что нашел это общество, а мама заглянула ему в глаза и произнесла:
— Ты же знаешь: я тебя люблю.
Каспар ушел к себе в комнату и захлопнул дверь. Мама долго оставалась на кухне, а потом подошла и постучала в его дверь. Он не помнил, чтобы к нему раньше стучались.