А. Мома Немного о Пистис Софии
Гностический трактат Pistis Sophia, или Лондонский, или Аскевианский (1) Кодекс, названный так его первым переводчиком М. Шварцем по имени одного из Эонов гностико-христианской космологии, был переписан, вероятно, в IV веке и является не слишком качественным (2) (с лишними повторениями и, возможно, терминологической путаницей) переводом с не сохранившегося греческого оригинала, гипотетически датируемого учёными концом II-го века н. э. Однако мы не согласны как с Йонасом, так и с Николаевым в том, что этот трактат являет собой пример "разложения гностической мысли": ведь видимые нам огрехи - скорее всего, лишь на совести переводчика (или вовсе переписчика).
Первые статьи о Pistis Sophia были опубликованы в 1770 г. в British Theological Magazine британским исследователем Ч. Уойдом, а затем - им же во Франции и Германии в 1773 и 1778 годах соответственно. Рукопись оригинала находится в Британском музее, куда она попала из частной коллекции в 1785 году; она содержит 4 книги и в общей сложности 384 страницы в едином и "современном переплёте". Интересно, что впервые частичный перевод с латинского (на который с коптского её перевёл М. Шварц в 1848 году) на английский, был осуществлён лишь в 1887 году Ч. Кингом в его труде Гностики и их реликвии. В 1895 году появляется полный французский перевод Амелинью, в 1905 – полный немецкий, а в 1896 году – полный английский комментированный перевод (все три перевода делались непосредственно с коптского). Впоследствии предпринимались и другие переводы на эти и прочие европейские языки, но качественных из них было немного; среди последних - комментированный перевод Г.Р.С. Мида 1921 и 1924 года, а также В. Мак-Дермотт в альманахе Nag Hammadi Studies в 1978 году.
Приведем здесь насколько возможно краткое содержание и краткий же анализ всех четырех Книг Пистис Софии, поскольку этого (по крайней мере, в России) еще не делалось; нет также в нашей стране полного русского перевода этих Книг. Опираться поэтому будем, в основном, на коптский оригинал, английский перевод и исследование текста, предпринятое американской исследовательницей V. Mc. Dermot для лейденского ежегодника Nag Hammadi Studies, #9, 1978.
После того, как Иисус воскрес из мертвых, он начал посвящать своих учеников в тайны Гнозиса, однако принципиально не во все тайны (3). А повествовал Иисус своим ученикам об устройстве Вселенной, "поучая их только до Мест Первой Тайны, (4) которая внутри Покрова, которая внутри Первой Заповеди, то есть (до) Двадцать четвертой Тайны Внешней и Ниже, - (из) тех [Двадцати Четырех Тайн], которые пребывают во Втором Пространстве Первой Тайны, которая прежде всех Тайн - до Отца в форме голубя". (Надо заметить, что в конце Второй Книги, т.е. в главах 83-101, полукосмологических - полусотериологических тайн, достойных посвящения в них учеников, становится заметно больше.)
В прочих гностических текстах в форме голубя предстает не Отец Иисуса, а Дух (5), снизошедший на него при крещении. Здесь вообще интересно то обстоятельство, что, хотя наш текст как минимум на половину своего объема является космологическим, в очень строгом смысле таковым может считаться лишь содержание первой главы его Первой Книги, поскольку там максимально подробно перечислены разного рода Сущности, причем в апофатической манере, даже без обстоятельного отграничения - в ряде случаев его мы увидим позже, но в весьма фрагментарном виде - Сущностей Эонов Плеромы, Тринадцатого Эона и Низших Миров. Это говорит о том, что наш трактат, несмотря на его уже легендарную многогранность, все же скорее сотериологический, и космология, сколь бы подробной иногда она не была здесь, имеет подчеркнуто прикладной смысл.
Но вернемся к первой главе Первой Книги и к Первой Тайне. Иисус говорил о ней только то, что она - "та, которая окружает Первую Заповедь, и Пять Разрезов, и Великий Свет, и Пять Помощников (Парастатаи), и всё Сокровище Света". Судя по тому, что спасение в трактате понимается как возвращение всего сущего в это Сокровище, его можно смело отождествить с Плеромой всех без исключения прочих текстов.
"А ещё не сказал Иисус своим ученикам обо всём исходящем из всех Мест Великого Невидимого, и о Трёх Троесильных, и о Двадцати Четырёх Невидимых, и обо всех их Местах, и их Эонах и всех их Чинах, как они эманировали, - о тех, которые суть Эманации Великого Невидимого, - и об их Непорождённых, и об их Самопорождённых, и об их Порождённых, и об их Звёздах, и об их Непарных, и об их Архонтах, и об их Властях (Экзоусиаи), и об их Господах, и об их Архангелах, и об их Ангелах, и об их Деканах, и об их Литургах, и обо всех Домах их Пространств, и обо всех Чинах каждого из них. И не сказал Иисус своим ученикам ни обо всем исхождении Эманаций Сокровища, ни об их Чинах, как они исходят; и не сказал он им об их Спасителях, - каковы они согласно Чину каждого из них, - и не сказал он им, кто страж у каждого [из Врат] Сокровища Света, и не сказал им о Месте Спасителя-Близнеца, который суть Дитя Ребёнка; и он не сказал им ни о Месте Трёх Аминь, в какие Места они эманировали, и не сказал им ни о Пяти Деревьях, в какие Места они эманировали, ни о других Семи Аминь, которые суть Семь Гласов, каково Место их и как они распространились. И не сказал Иисус своим ученикам о Пяти Помощниках (Парастатаи), какого они вида или в какие Места привнесены. И не сказал он им, каким образом распространился Великий Свет или в какие Места он привнесён; и не сказал им ни о Пяти Разрезах, ни о Первой Заповеди, ни в какие Места они привнесены. Но он только прямо говорил им, поучая их, что они существуют, - но об их эманации и о Чине их Мест согласно тому, как они существуют, он не сказал им. Вот потому они также не узнали, что внутри этой Тайны находятся и другие Места. И он не сказал своим ученикам: "Я изошёл из этих Мест прежде, чем вошёл в эту Тайну и прежде, чем вышел из неё". Но он говорил им, поучая их: "Я изошёл из этой Тайны". Вот поэтому они и думали об этой Тайне, что она - Совершенство всех Совершенств и что она - глава Всего и что она - Всецелая Плерома, ибо Иисус говорил своим ученикам: "Эта Тайна - та, которая окружает всё, о чём я говорил вам всем со дня, когда встретил вас, до дня сегодняшнего". Вот потому и думали ученики, что нет ничего внутри этой Тайны." То есть ученики понимали Первую Тайну как своего рода Бога-Отца нынешней христианской теологии, или Метропатора Апокрифа Иоанна, т.к. Иисус сознательно утаивал от них то, что это не так, видимо, считая своих учеников еще не готовыми к восприятию всей полноты истины.