— Михайло Берданик! — в тон ему отчеканил Мишка.
— Вот мы и познакомились! — сказал довольный сержант. — Так слушай, Михайло! — Голос его зазвучал серьезно, даже торжественно. — Звезда с лучами называется Орденом Отечественной войны. Самой справедливой войны, мальчоныш! Не мы ее начинали. Гитлер первый полез на нашу землю. Вот пусть и получает то, что ему полагается! Сколько его выкормыши принесли горя людям! Да что тебе, Михайло, говорить! Сам знаешь и видишь, какую беду они причинили и здесь, в Карпатах.
— Айно! Так, так… сержант Виктор Рябов! — подтвердил Мишка. — Так кажете! — горячился он. — И дедо мой тоже говорил, что идти супротив гитлерюки-гадюки — самое что ни на есть справедливое дело! То, выходит, ваш орден лучистый — еще и орден правды! — сделал мальчик для себя вывод, не отрывая глаз от груди сержанта.
— Да ты мне совсем по душе пришелся, мальчоныш! — дружески улыбнулся сержант.
Мишке показалось, что он его знает давным-давно. Еще ни с кем он так быстро не сходился, не проникался сразу глубоким доверием. Не такая у него была жизнь! Сейчас он не сомневался, что все слова этого сержанта — легиня искренние, настоящие.
Над головой то и дело пролетали самолеты. И помимо воли пришла на мысль дедушкина сказка: «Против врага вышел богатырь, сильный, высокий — до самого синего неба».
Мишка смотрел на танк с красной звездой, на мужественное лицо Андрея. Тот чем-то напоминал ему учителя. «Не пришлось им свидеться»… — с грустью подумал Мишка. Вот бы рассказать о Палии сержанту Рябову, Андрею! Но им уже пора садиться на своего железного коня.
Дедо Микула не мог наглядеться на сына. Не мог наговориться с ним. Он обводил взглядом и Андрея, и его товарищей, словно хотел окутать их своей любовью, которая была так обильна, как родник водой. Сколько их, вот таких, улыбчивых, молодых, осталось лежать тут, в Карпатах, когда ночью шел жаркий бой! «Най же минует вражья пуля каждого!» — мысленно пожелал он солдатам.
— Я скоро вернусь! — точно отгадав его думы, сказал Андрей. — До встречи, земляки! До скорой встречи, отец!
Андрей надел шлем и неожиданно встретился с горящими глазами Мишки.
— Так это и есть мой племяш, славный партизан?
— Он, Андрию. Гафиин сын, — ответил дедо и сам посмотрел на Мишку, будто видел впервые.
Все, о чем сейчас думал мальчишка, витало на его смуглом лице: «Мама, мама!..» Как она мечтала о дне, когда прогонят фашистов с Карпат, как верила! Посеянная ею вера была настолько велика, что Мишке казалось, будто и мама жива, словно она где-то тут, рядом, смотрит на красных воинов, которые спешат вслед врагу. Глядит, как обнимает дедо Микула Андрея и радуется за него.
Ему так отчетливо представилась мать, ее добрые глаза, что он как бы почувствовал на миг даже прикосновение к его волосам маминой ладони. Лицо Мишки выражало восторг, грусть, радость. Он показался дедушке гораздо взрослее.
«Ушло детство. Совсем как молодой дубок мой внук», — мелькнуло в голове Микулы.
— Растет нам смена, нянё! — подмигнул Андрей.
— Растет, сыну. Хорошая нам замена.
— Садись, Мишко, на танке покатаю.
— Всех нас покатайте! Мы завсегда вместе. И машины хортикам вместе портили. — Мишка с гордостью посмотрел в сторону друзей.
Андрею понравилось, что Мишка, видно, привык делиться с ними всем. И радостью — тоже.
— Раз так, садитесь все!
Дети не заставили себя упрашивать. Сильные руки воинов усадили на броню Маричку, Петрика, Дмитрика.
— Вперед! — крикнул Андрей.
…Старый Микула еще долго смотрел вслед танку.
* * *Дедо Микула даже домой не зашел. Окруженный односельчанами, отправился к сельской управе. Там уже кто-то повесил красный флаг. Торжество продолжалось. Люди спешили на майдан. Наконец-то они не боялись говорить здесь вслух о своем желании присоединиться к Советской Украине. Они говорили о земле, о свободе, о новой жизни.
С песней вернулись в село партизаны, те, что были постарше. Молодежь ушла добивать фашистов.
Вернулся и Юрко. На его плечо опирался раненый отец. Григорий Негнибеда все-таки сбежал зимой из лагеря. Он увел с собой восемь пленных. Юрко встретился с ним в партизанском отряде.
У всех возвратившихся на шапках алели красные ленточки.
На фуражке Юрка тоже красовалась алая ленточка. Рядом с ней — пятиконечная звездочка — подарок советского воина.
— Юрко-о! — В этом крике было столько радости и счастья!
Мишка, раскинув руки, побежал навстречу другу.
Юрко кашлянул в кулак, поправил ремень, фуражку.
— Ну что ж, здоров! — сказал, но тут же не выдержал — крепко обнял Мишку, Петрика, Дмитрика.