— Ты проникнешь в компьютер Марка Коллинза, спишешь нужное, а остальное уничтожишь, — продолжил фразу кэп. — Обойдемся малой кровью.
— Я тоже хочу поучаствовать, — подал голос Ртуть. — Давно не разминался.
— Тебя нетрудно узнать, — фыркнула я.
— Ой, а Капитана Америку и бывшего агента ГИДРА не узнает! — возмутился беловолосый.
— Мы будем рассматривать тебя в запасе, — решил конфликт Роджерс.
***
Спустя ещё час напряженной работы, мы с Тони дружно решили закончить на сегодня. Остальное я доделаю сама и покажу коллеге конечный результат. Он даже пообещал дать мне протестировать «Лаз» на первой, устаревшей плате Джарвиса, а это с его стороны подвиг.
Пожелав оставшимся приятного вечера, я под руку с Максимофф зашла в лифт.
— Готова к самому незабываемому свиданию в своей жизни? — подмигнул мне парень.
— Смотря, что ты имеешь ввиду, — игриво улыбнулась я. Глянув в последний раз на холл, я столкнулась глазами с Джеймсом, крепко сжимающим кулаки, и отвела взгляд.
Лифт двинулся вниз.
========== Глава 8. Джеймс ==========
Я читаю тебя по строкам
Отголосками всех имен.
И во мне тихо шепчет тревога
“Он в тебя ни черта не влюблен”…
Автор неизвестен
— Смотря, что ты имеешь ввиду, — я отчетливо слышу воркование Амелии с этим мальчиком «меня не догонят».
Мне был неприятен даже тот факт, что этот белобрысый Максимофф находился с ней на расстоянии пяти метров, а сейчас Роджерс под ручку с ним заходит в лифт и так мило улыбается ему, что я все сильнее начинаю жалеть, что не задушил ее тогда.
Меня раздражает это. Раздражает до такой степени, что я готов разгромить весь офис Старка и его хозяина, любителя подколов. Разнести тут все к чертям и последовать за этой «сладкой парочкой», как выразился Кэп. Она станет еще слаще, если рядом с Амелией не будет Ртути.
Быстрота — это единственное его отличительное качество. И смазливая мордашка, которую я страстно желаю подправить.
Сколько я не пытался убедить себя в том, что Амелия мне безразлична и тот поцелуй был лишь кратковременным порывом, мое поведение во время их воркования дает осознать то, что это не так. Я беспочвенно ревную ее, хоть и не должен этого делать. Она — мое задание. Ничего более.
— Эй, Баки, — голос Стива вытаскивает меня из раздумий. — Ты как?
Вместо ответа я киваю. Мне не хочется разговаривать. Даже с Роджерсом.
— Ты что, за нее так волнуешься? Все будет хорошо, Пьетро хоть и ветреный, — я кашляю на этом слове, — Да-да, он сам его и создает, но он Мститель и сможет постоять за нее.
— Боюсь, это она постоит за него, — почти усмехаюсь я, смотря в пол. — Она уделает его в два счета.
Стив ни то хмыкнул, ни то хрюкнул, но не произнес ни слова, только очень внимательно посмотрел куда-то вглубь меня, сузив глаза.
— Пойдем, покажу тебе кое-что, — вдруг очнулся Роджерс.
Зная все его повадки, я мог бы предположить, что он хочет отвлечь меня. Но он прекрасно знает, что ему это не удастся. Потому что от такого не отвлекаются.
Меня убивает то, что Лия ходит с другими мужчинами на свидания. Я ее защитник, я должен ее отгораживать пусть даже от таких угроз, как Максимофф. Он разобьет ей сердце, не оставив там камня на камне.
Я веду себя как собственник, но с этим ничего не поделаешь — если я за человека отвечаю, значит, я за него отвечаю.
Амелия… с ней спокойно. Хоть она и чудит постоянно и иногда раздражает, но это не мешает тому ощущению умиротворения, которое испытываешь, находясь рядом с ней. И меня бесит тот факт, что это может понять мистер Ртуть и попытаться занять Мое место. Что это он будет успокаивать её, когда приснится кошмар. Что она будет дарить ему свои улыбки и смех.
— Ну? — настойчиво спрашивает Стив, видимо, не в первый раз. — Посмотри на это.
Капитан Америка вывел меня на крышу здания с лаконичным названием «Башня Старка». С него открывался завораживающий вид на Нью-Йорк; заходящее солнце отражалось на стеклянной поверхности зданий, заставляя немного щуриться.
— Нравится? — довольно улыбнулся Роджерс. — Я люблю здесь, как это говорят сейчас, тусоваться.
— Стив, перестань паясничать, — вздыхаю я, не в силах оторвать взгляда от открывшегося с новой стороны зрелища. — Ты прекрасно знаешь, по сколько нам лет. Мы старики.
— Бука Баки, — насупился он, прямо как в детстве. — Ни черта мы не старые!
— Не выражайся, Стив! — прикрикнул я на него, копируя его любимое выражение.
Капитан Америка смеется. Смеется настолько громко и заливисто, что женщина в здании напротив решила выглянуть и посмотреть, у кого же такая истерическая атака. У Капитана Истерики, как любит называть его Амелия. В чем я с ней, собственно, порой соглашаюсь.
Некоторое время мы молчим. Я успеваю занять кресло, так услужливо оставленное здесь Старком, а Стив мостится на шезлонге. Не самое удачное время для загара.
— Эй, Бакс, — ненавижу, когда он меня так зовет. Как будто какое-то домашнее животное. — Помнишь, как мы с тобой разбили окно в твоей комнате?
— Нет, — я поворачиваюсь к нему и жду ответа.
— Нам тогда было по пять-шесть лет — не помню точно, и я остался у тебя на ночь. Ты обозвал меня тогда «капитаном дрыщем», за что я кинул в тебя
яблоком. Попало оно прямехонько в оконное стекло, и на треск прибежал твоей отец и знатно накостылял нам. Я не появлялся у тебя дома еще месяц, наверное.
— Ты помнишь так много, — выдыхаю я. — А я не могу вспомнить, как выглядела моя собственная мать.
Стив смотрит куда-то сквозь меня.
— Она была прекрасна, — улыбается он. — Добрейшей женщины не встречал никогда, — он резко садится. — Она всегда готовила нам вишневый пирог и отрезала мне самый большой кусок, чтобы я перестал быть таким худым, — Роджерс замолкает. — Сейчас даже представить сложно, что я был хлюпеньким задохликом, бредившим о войне. Я был идиотом.
— Им и остался, — с усмешкой парирую я, получая подзатыльник. Странно, меня это почти не злит. Видимо, вся злость уходит на размышление о том, что именно сейчас могут делать этот Пьетро и Лия. При каждом упоминании о них кулак начинает сжиматься все сильней, и это замечает Стив.
— Да перестань ты, — отмахивается он, пиная меня по ноге. — Амелия сможет разобраться в своих бедах сама. Она еще слишком мала, чтобы что-то понимать. А если что, я помогу.
Не то, что мы с тобой, — мелькает в голове. Лия… она — это она. Объяснения ее поступкам одно: это Роджерс. Причем это действует и на старшего представителя ее рода. Но она давно не маленькая. Она уже молодая женщина.
— Она уже не ребенок, хватит с ней сюсюкаться, — фыркаю я. — Ей уже двадцать два.
— Да, — протягивает он, откидываясь на спинку лежака. — Она так похожа на свою бабушку! Мне порой кажется, что они — один человек. Помню, как держал на руках мою племянницу Амелию. Она была такой крошечной, что я боялся ее нечаянно раздавить, — он грустно усмехается. — Боже мой, ее уже давно нет в живых.
— Как она умерла? — спрашиваю я, через некоторое время.
— Не знаю, — качает головой Стив. — Пропала без вести еще молодой. Родила сына и будто испарилась через полгода, — он поворачивается к закату и щурится. — Я искал ее, наводил справки и смотрел дело, но все без толку. Она как сквозь землю провалилась. А Филипп и Мелани, родители Амелии, погибли в 2009-м.
На эту тему мы больше не разговариваем.
— Вы чего такие кислые? — раздается позади нас. Старк приближается к нам вальяжной походкой, неся в руках бутылку какого-то хорошего вина и три бокала.
— Может, обидел кто? Надеюсь, это был не я. Это не входило в мои планы быть врагом номер один двух сильнейших людей в этом здании.
— А ты у нас, как будто, слабый, мистер железная коробка, — фыркает Роджерс.
— Не всем же вкололи чудесных дрожжей, — парирует он. — Приходится обходится подручными материалами, — Старк поворачивается в сторону входа на крышу. — Джарвис, рассчитай точное время захода солнца.