— Что за приступы ревности? Мы — напарники. Ты сам это сказал. Так что какого черта ты бьешь тех, с кем я хочу общаться? — ее голос срывается на крик. Сколько ярости и ненависти в этом крошечном существе? Как долго она сдерживала их, что сейчас балансирует на грани срыва?
— Ты не имеешь на это никаких прав!
Во мне что-то щелкнуло. Как будто кто-то нажал на кнопку.
— Я должен защищать тебя от внешних угроз, — бесцветно отвечаю я.
— Пьетро — внешняя угроза? — кричит блондинка. – Ты, ты моя главная угроза! Ты…
Остальные слова расплываются в ее слезах. Амелия оседает на пол и, хватаясь руками, отчаянно крутит головой из стороны в сторону. Волосы хлещут её по лицу, оставляя красные полосы. Сорвалась. Не выдержала.
— Амелия, — зову ее я, опускаясь рядом и легко касаясь плеча пальцами.
Она продолжает крутить головой; из глаз все сильнее текут слезы.
— Лия, — я хватаю ее за локоть. — Посмотри на меня.
Она послушно глядит на меня и, кажется, не видит. Ее глаза, наполненные слезами, судорожно изучают мое лицо, пытаясь отыскать подсказку.
— Прости меня, — выдыхая, я отпускаю её руку.
Она продолжает непонимающе смотреть, а через секунду уже обнимает меня за шею, как маленькая девочка, боящаяся грозы. Рыдания сотрясают хрупкое тело.
— Тебе не за что извиняться, — шепчет она, уткнувшись мокрым носом мне в грудь. Тонкие холодные пальцы мнут мою футболку на спине, ногти чуть царапают кожу через ткань. — Но и Пьетро ты бить не должен был.
— Не удержался, — мрачно усмехнулся я, пропуская через пальцы мягкие светлые локоны. — Я не понимал, что творю.
— Ты никогда этого не понимаешь, — произносит девушка, приподнимая голову. Я чувствую ее одурманивающее дыхание по своей шее. Это путает мысли. — Джеймс?
— Что? — спрашиваю я, натыкаясь пальцами на полоску шрама на её позвоночнике. Кожа более тонкая и и словно неживая.
— Останься, — просит Лия слабым голосом, опуская лоб на мое плечо. Она все еще вздрагивает время от времени, но уже не плачет. Две бессонные ночи и излишняя эмоциональность отрицательно сказываются на её организме. В который раз ловлю себя на мысли, что моя подопечная хрупкая как фарфор. — Я не могу уснуть без тебя.
— Я тоже, — отвечаю я, вдыхая аромат ее волос. Она пахнет весной.
========== Глава 9. Амелия ==========
Вы сущность женщины попробуйте поймите:
Перед лицом мужчины, в сплошном смущении
Она всегда нуждается в защите,
Но втайне мыслит лишь о нападении.
Эдуард Асадов
Лишь на следующее утро, проснувшись под боком у Джеймса, я отчётливо осознала всю бредовость сложившейся ситуации. Я не могу спать без него, а он без меня, иначе обоих мучают кошмары.
Вчера я наконец-то устроила скандал и сама же первая показала, как нуждаюсь в нем. Тотальная ошибка. Но это стоило того, что после эмоционального всплеска Джеймс ещё долго не выпускал меня из рук, гладил по голове и спине и даже что-то напевал в полголоса, пока я не заснула. Он словно пытался загладить вину.
И все же я что-то для него значу. Он старается заботиться обо мне и ограждать от любых угроз. Ревнует. Последнее греет женское самолюбие, но кровь в жилах стынет при мысли, что не успей Ванда, Пьетро бы не выжил.
С Максимофф действительно было весело и интересно. На несколько часов, что мы бродили по Нью-Йорку, я почти отвлеклась о мыслей о Барнсе, к которым возвращалась вновь и вновь. Беловолосый не боялся казаться смешным, травил супергеройские байки, шутил и втягивал меня в разговор. Я даже поделилась с ним парой историй школьных лет и курьёзных ситуаций на службе.
Чёрт, я же договаривалась о встрече с Ником на прошлый вечер. Мобильный разрядился, да и моя дырявая память…
— Ещё пять минут, — тихо попросил Джеймс, когда я зашевелилась, прикидывая, как выбраться из плена его рук. Меня ещё крепче прижали спиной к твёрдой грудной клетке и засопели на ухо. Я замерла, чувствуя, как кровь приливает к щекам.
Мой джемпер валялся на полу рядом с футболкой мужчины. Обычно он не снимал майку, ложась спать. Да и я обычно спала в пижамной футболке, а не в бюстгальтере. Так что моё смущение было оправданным.
— Я позвонил вчера Фьюри, — сообщили мне. — Он просил, чтобы ты не выключала телефон. Не дергайся.
— И что мне с этим всем делать? — задала одними губами вопрос в воздух. — Отпусти. Это не особо-то вписывается в профессиональные отношения.
— Я охраняю подопечную, работа есть работа, — парировал Зимний солдат.
— А в постели ты меня от кого охраняешь? — саркастично вопросила я.
— Это бонус. Ты в поле зрения и так теплее, — и ведь не поспоришь. Выкрутился. — И всякие Пьетро и не решат посещать тебя в ночное время суток.
— И все-таки Америка дурно на тебя влияет! — фыркнула я. — Держи себя в руках, пожалуйста. Проблем и так хватает. И прости меня, изначально я намеренно тебя провоцировала, — сейчас он наверняка сверлит мою макушку раздраженным взглядом. — Но я понятия не имела, во что это выльется.
Укоряющий вздох, опаливший кожу на шее.
— Я злилась, мне было неприятно, — я выбралась из рук мужчины и села, разворачиваясь к нему лицом. — Хотелось тебя немного позлить, показать, какая я самостоятельная… Показала… А знаешь, в чем несправедливость? Я не могу уснуть, когда тебя нет рядом. Вот какая я самостоятельная!
Джеймс закатил глаза и рассмеялся над моими спутанными объяснениями. Я стукнула его по плечу. Меня резко откинули на кровать, придерживая запястья. Я рыкнула и пнула Зимнего солдата коленом в солнечное сплетение. Он выпустил мои руки и хотел опуститься на спину, но слетел с края кровати, так как я приноровилась и, упершись пятками ему в бок, столкнула на пол. Мужчина поймал мою щиколотку и утянул за собой. Я оказалась сверху, лёжа поперёк корпуса Барнса. Какое интересное положение… Которое я тут же сменила, перекидывая ногу через его живот и упираясь ладонями в пол с обеих сторон от его головы.
Оба слегка запыхавшиеся и растрепанные. Смотрим глаза в глаза. Кто кого переглядит? Сузив глаза, кривлю губы в ухмылке. В следующую секунду я оказалась снизу, и усмехался уже он.
Ну-ну, усмехайся. Я потянулась и схватила с журнального столика вазу с цветами. Не размышляя, вылила воду на Джеймса.
— Утренний душ, — мило улыбнулась я, наблюдая картину «Зимний солдат в окружении хризантем». Мелкие золотистые цветочки торчали во все стороны из мокрой шевелюры моего охранника.
— Кхм… Кхм… — сверху вежливо покашляли. Я выглянула из-за плеча Барнса. — Разборки разборками, но за что так жестоко с ковром? Он итальянский, между прочим.
Отлично. За импровизированной разминкой нас застал ни кто иной, как хозяин башни, облаченный в домашний халат и мягкие тапочки.
— Стучать не пробовал? — прорычал Джеймс, отпуская меня и садясь рядом. Принялся, пристрелив Старка взглядом, вытаскивать цветы из волос.
— Да я стучал. Слуховой аппарат подарить, старичок? — съехидничал оппонент. — Я никому не скажу, что у вас тут игрища. Хотя грохот слышали все. Эми, поставь вазу на место и не смотри на меня жаждущим крови взглядом. Это настораживает. Кстати, второе ископаемое на подходе, — прокомментировал он приближающиеся шаги, выглянув в коридор. — Вам истерики не нужны? — мы проявили чудеса синхронности, отрицательно помотав головами. Тони грустно вздохнул и вышел из спальни. — Стив, старина! Как спалось?
Я истерично хихикнула. Дурдом какой-то, а не штаб супергероев.
***
Всю следующую неделю я активно работала над отмычками и дописывала «Лаз». Днём не высовывала лишний раз нос из своей комнаты, а по вечерам несколько раз выбиралась на свидания с Пьетро.
С беловолосым весельчаком было комфортно. То, как он держал себя, иногда позволяя себе вольность обнять меня и поцеловать в щеку при встрече или прощании, как говорил, стараясь подыскать интересную для нас обоих тему, все это располагало, и я пустила парня в свой ближний круг. Пьетро будто чувствовал, что я не готова к большему, чем дружба, и не старался пересечь границу.