— О, Дэвид, — притворно вздохнула я, быстро хлопая ресницами. Сердце трепетало, несмотря на то, что я понимала — все понарошку. Но легкое волнение от того, что Джеймс так близко, держит меня за руку и ждёт ответа, не сводя с моего лица напряженного взгляда, не оставляло. — Конечно, да! Да! — в завершение я бросилась ему на шею и повисла. Мужчина обнял меня правой рукой за талию, отрывая от пола и прижимая к себе.
Время застыло снова. Мне чертовски этого не хватало. Мне не хватало его крепких объятий и того, как он зарывается носом в мои волосы, обдавая макушку горячим дыханием. Я не чувствовала, как внутри все замирает, а по телу расползается приятное тепло, рядом с Пьетро.
Джеймс стал моим Домом. И пусть он не чувствует того же ко мне… Он мне нужен. Я нуждаюсь в Нем.
Барнс аккуратно поставил меня обратно. Я разжала руки и позволила ему выпрямиться. Заглянула в льдисто-серые глаза, буквально кожей ощущая некую неловкость.
— Я немного переигрываю, да? — прикусила нижнюю губу.
— Для роли болтливой дуры не доигрываешь, — усмехнулся мужчина, одевая кольцо мне на палец. — Чувствуется, что зачатки интеллекта все же есть.
Я стукнула его по плечу кулаком. Зимний солдат находился в, на удивление, благодушном состоянии. Похоже, таблетки от Фьюри имеют эффект. А может, это какая-то наркота, и его просто штырит так? Ой, я тоже хочу!
***
До четырёх я успела накраситься — моих умений хватило на дымчатый smokу-eyes и ярко-малиновые губы, влезть в то чёрное атласное платье и туфли-лодочки. Кстати, корсет изнутри очень напоминал подкладку бронежилета, только очень тонкую. Плечи и ключицы открыты, отчего мне немного неуютно. В зеркале отражалась и я, и как будто не я. Отстраненная бледная девушка в платье с тяжёлой юбкой до колен настораживала, даже пугала. От меня самой снежная Королёва Гвендолин Джонсон оставила лишь чуточку испуганный, но любопытный взгляд.
— Ненавижу бабочки, чёрт бы их побрал, — в комнату вернулся Джеймс, облаченный в чёрный костюм-тройку и белоснежную сорочку. Я обомлела. Мужчина убрал волосы в аккуратный хвостик у основания шеи и избавился от щетины на скулах. До чего же красив у меня жених! Глаз не отвести. Сильный и грациозный, словно дикий большой кот. Опасный. Настоящая пантера.
И этот большой кот тихо чертыхался и вертел в руках обрез чёрной ткани, являющийся, по-видимому, бабочкой. И взгляд рассерженно-недовольный. С легкой улыбкой я поманила его пальцем и ловко завязала чёрный атлас. Опустила воротничок рубашки и пригладила. Сидел костюм отлично, и Барнс выглядел в нем так, будто всю жизнь только тем и занимался, что носил костюмчики.
Звонок в дверь нарушил идиллию.
— Это кэп, — прошипела я. - Иди, открой, мне надо ещё пару минут.
Зимний солдат хмыкнул, но послушался. Я, воровато оглянувшись, вытащила чехол с ножами из ящика письменного стола и принялась прикреплять перевязь из четырёх узких клинков к подвязке чулок. Кобура с крохотной Береттой нашла себе место на правом бедре. В лифе платья блеснула и исчезла, повиснув на длинной серебряной цепочке, флеш-карта. Осталось только закрепить наушник для связи с напарниками.
— Амелия, — ко мне заглянул Стивен, вежливо постучав по дверному косяку. — Отлично выглядишь.
Должна признать, сам «брат» выглядел не хуже. Идеально отглаженный пепельно-серый костюм, залитые гелем и уложенные волосы. Что ж… Возможно, мы и правда похожи внешне.
— Я хотел бы с тобой поговорить, — выдохнул Капитан Америка. Я обернулась к нему лицом. Поговорить? Сейчас? Да он издевается! Я взвинчена, соображаю, все ли взяла, прокручиваю план поместья и липовые биографии в голове, а ему поговорить!
— Давай позже? — я нервно переступила с ноги на ногу. Точно! Достала небольшую коробочку из прикроватного столика и явила свету очаровательную маску с узором паутинки из серебристой нити. Стоит ли говорить, что маска была чёрной?
— Ты хорошо влияешь на Баки, — неожиданно произнёс Стив. — Он стал больше интересоваться окружающим миром и разговаривать. Начал шутить. И он медленно, но вспоминает своё прошлое.
— Но? ..
— Я вижу, что между вами что-то проскальзывает. То, как вы смотрите друг на друга, жесты… Возможно, это к лучшему, но не думаю, что Бак - тот, кто тебе нужен, — Роджерс потупился.
— Я знаю, что ты думаешь, что я маленький не смышленый ребёнок и не знаю, что делаю? — голос звенел от злости. Кулаки непроизвольно сжимались. — Ты провёл 70 лет во льду, а следовательно, не жил. Жизненного опыта у нас примерно поровну! Прекрати уже относиться ко мне как к ребёнку!
— Я лишь пытаюсь оградить тебя от ошибок, — спокойно ответили мне.
— Я разберусь сама. Не лезь, — процедила я сквозь зубы. — Мы лишь работаем вместе, не лезь в мою жизнь и не учи меня. Двадцать два года я прожила без твоих нравоучений, и теперь они мне не нужны! А теперь давай работать.
— Ты такая упрямая!
— Это семейное, — пожала я плечами, отчего повязанная сверху накидка из плотной ткани шелохнулась. — Говорят, упрямее меня только мой двоюродный прадед. Ах да, это же ты! Так что не тебе говорить о моей упрямости.
— Ты назвала меня прадедом, — подвел итог кэп. Вот же! .. Я сама не заметила, как это слово сорвалось с языка, причем так легко и естественно… — Я рад, что наши отношения сдвинулись с мертвой точки, и ты уже не отрицаешь нашего родства. Может, когда-нибудь ты сама придешь ко мне поговорить.
Никогда! — чуть не выкрикнула я и прикусила кончик языка. Отец всегда наставлял не говорить «никогда», иначе это обязательно произойдет. Вот к кому бы я точно пришла за советом, забралась бы на колени, как в детстве, и поделилась бедой. Папа бы щелкнул меня по носу и велел не раскисать, потому что безвыходных ситуаций не бывает. Выхода нет только из зарытого в землю гроба. Пап, почему вас с мамой нет рядом?
Когда я узнала, что родители больше никогда не переступят порог нашей уютной квартиры, мне было пятнадцать. Кажется, был четверг. Я пришла как обычно домой после школы, но никого не застала. Они обещали вернуться раньше меня. Мама утром как обычно поцеловала меня в щеку, а отец потрепал по волосам. Через час, когда я доделывала задание по любимой алгебре, затрещал дверной звонок. Я подорвалась, рванула. Вернулись! .. За дверью стояли двое полицейских с замкнутыми серьезными лицами. Я тут же все поняла — они никогда не вернутся. Никогда. Тогда я впервые познала боль потери, живущей во мне сейчас.
— Амелия, — меня встряхнули за плечи, выводя из ступора воспоминаний. Я словно вынырнула из холодного омута и часто и глубоко задышала, ловя воздух ртом. Словно я вернулась в тот день и пережила все снова. — Всё хорошо?
Я закивала, смотря не на Стивена, сжимающего мои плечи, а на застывшего в дверях Джеймса. В его глазах застыл немой вопрос, сродный заданному. Я неуверенно кивнула.
— Нам пора. Сэм уже заждался внизу.
Я мысленно не взвыла. Снова этот дерганный Сэм?!
========== Глава 9. Джеймс ==========
Промедление смерти подобно
Амелия и Стивен выходят из квартиры только через пять минут. И по виду Лии можно сказать, что она не в восторге от этого времяпрепровождения. Стив, хоть и выглядит хмурым, вполне в настроении. Значит, это только у девушки такие проблемы с общением со своим родственником. Точнее, с перевариванием родственника.
Сейчас, когда оба выряжены так, будто Стив собрался жениться, а Лия умирать, они были невероятно схожи внешне. Статные элегантные блондины, словно сошедшие с обложки женского журнала. Семейство Джонсон — Гвендолин и Гарольд. Имена до ужаса не подходящие, но это решалось не нами.
— Ну что, Дэвид, пошли? — наигранно усмехается Кэп, поправляя волосы.
Я фыркаю при „своем“ имени. Дэвид Меллоун, законный наследник IT-компании „Vertical“, чьи офисы разбросаны по всей территории восточной Европы. По документам мой отец, Кевин Меллоун, стремиться развить бизнес и на западе.