Выбрать главу

Портье снова опустил глаза: журнал явно имел для него первостепенное значение. Я поздоровался.

– Покажите сначала вашу девицу, – заявил он. – С животными нельзя. Если у вас животное, поищите себе другое место.

– Я один, – сказал я. – Я инквизитор и веду расследование. Мне хотелось бы задать вам пару вопросов.

Он даже не поднял головы.

– Гоните лицензию.

Я вытащил фотостат, и он почти посмотрел на него. Подождав минуту, я убрал лицензию обратно.

– Частник, – буркнул он себе под нос. – Не пойдет. Обратитесь к менеджеру завтра утром. – Он вяло махнул рукой.

Я отошел от стойки и попытался заглянуть в заднюю комнату. Портье сделал вид, что меня здесь нет. Если не считать радио, там было тихо. Насколько я мог судить, мы здесь одни. Судя по доске с ключами, почти все номера свободны. В конце концов я решил, что могу немного пошуметь, не привлекая лишнего внимания.

– О’кей, – сказал я, протягивая руку к ключам. – Я, пожалуй, пойду оглядеться.

Он закрыл свой журнал и отодвинул его в сторону, потом поднял глаза. Я снова встретил его взгляд и понял, почему он столь упорно не желал на меня смотреть. Мотель был деревня деревней, и портье тоже. Но не его глаза. Глаза были высшей лиги, только что не из Зала Славы. Этим глазам уже доводилось умирать, и не один раз, и все же они продолжали жить. Та часть меня, которая хотела пошуметь, почему-то передумала. Не то, чтобы я сомневался, что одолею его. Я сделал бы его одной левой, и все же что-то в этих глазах говорило мне, что этого делать не стоит.

– Ладно, – спокойно произнес он. – Шутки в сторону. Не на такого напали.

– Я хочу поговорить именно с вами.

– А я именно с вами не хочу говорить. – Он не повышал голоса, но пальцы нервно барабанили по стойке.

Я выудил еще одну купюру из пачки Энгьюина, подержал ее так, чтобы он разглядел, что это сотня, и порвал ее пополам. Одну половину я убрал в карман, вторую кинул на стойку перед ним. Он не пошевелился.

– Вторую половину – за экскурсию по номеру, в котором произошло убийство, – сказал я.

Портье улыбнулся, и нехороший огонек в его глазах погас.

– Как скажете.

Половинка купюры исчезла в ящике стола, ящик был заперт на ключ, а ключ убран в карман его брюк Он встал из-за стойки, подвигал головой так, словно у него затекла шея, и снял со стены связку ключей.

Я протянул ему руку и представился. Он удивленно посмотрел на меня и руку не принял, но произнес “Шенд”. Я решил, что его так зовут, хотя по тому, как он сказал, это могло быть и просто кашлем.

– Вы дежурили в ту ночь? – спросил я, пропуская его вперед.

– Пожалуй, так, – бросил он через плечо.

Он проводил меня в тот самый номер. Я сразу узнал по фотографиям. Собственно, этот номер ничем не отличался от любого другого: большой видеомонитор на стене и камера, хищным стервятником нависшая над кроватью. Порванную штору уже заменили, но на столике у кровати сохранилась отметина там, откуда соскребали кровь.

– Убийство снималось на пленку? – поинтересовался я.

– Чушь. – Шенд задумчиво поковырял в носу. – Не думаю, чтобы они были здесь из-за нее.

– Кто?

– Мистер Стенхант и тот, кто убил его. – Шенд явно не отличался склонностью к философствованию.

– Вы его видели?

– Я видел мистера Стенханта.

– Он регистрировался один?

– Стенхант останавливался здесь несколько раз за последние две недели и всегда регистрировался один. Мне плевать, с кем он там развлекался. Он платил по счету.

– Да, он имел привычку платить по счету – возможно, это его и сгубило. Вы ни разу не видели его с кем-нибудь?

– Я же сказал: нет. – Шенд оставался у двери, всем своим видом намекая на то, что ему не терпится вернуться к журналу.

Я присел на край кровати.

– Вы первый нашли тело?

– Ага. Дверь была открыта. Я только посмотрел и пошел звонить в Отдел. Внутрь не заходил.

– Оружия не было?

– Не мое дело смотреть. Если инквизиторы и нашли чего, мне не докладывали.

Я кивнул. Шенд все смотрел на меня глазами, повидавшими уже столько всякого, что остальное видеть явно не стоит.

– Давно здесь работаете? – спросил я.

– Смотря как считать. В местах вроде этого давно, только меняю их часто.

– Мне показалось, что вы не отличаетесь любопытством.

Это ему понравилось.

– Все очень просто. – Порывшись в кармане, он вынул маленький флакончик. На моих глазах он отвинтил пробку, сунул внутрь палец и вытащил горстку белого порошка. Потом зажал пальцем одну ноздрю, втянул порошок другой, завинтил пробку и убрал флакон в карман. Я представил себе, как порошок – что бы это ни было, скорее всего Приниматель или Избегатель заполняет пустоту в его кошмарных глазах.

Шум мотора на стоянке заставил нас переглянуться. Он повернулся ко мне спиной.

– На мой взгляд, довольно…

– Дайте мне побыть здесь еще пару минут, – попросил я.

Он пронзил меня очередным вынимающим душу взглядом, потом пожал плечами. Меня оценили и решили не связываться.

– Я вернусь запереть, – буркнул портье и побрел в сторону офиса.

Я не собирался специально искать что-нибудь в номере. Мне просто хотелось немного побыть тут и попробовать увидеть все глазами Стенханта. Что и говорить, уютом номер не отличался. Я представил себе, как Стенхант смотрит по сторонам так же, как смотрел на меня, – свысока. Все, что Мейнард Стенхант делал или говорил, отрицало и этот номер, и ту жизнь, которая текла здесь. Но привело же его сюда что-то, и приводило не раз. Что-то заставляло его изменять своим ценностям и проводить в этом номере часть своей жизни, а в конце-концов найти здесь свою смерть.

Вот мне и работа: выяснить, что это было. Скорее всего, когда я найду ответ, он окажется очень простым. Впрочем, пока я не нашел ни единой зацепки.

Шаги в коридоре прервали мои размышления. Я оглянулся, ожидая Шенда, только это оказался не Шенд. В дверях стоял тот обращенный кенгуру, которого я видел в баре “Вистамонта”. На нем была брезентовая куртка и пластиковые штаны, туго затянутые эластичным поясом, передние лапы он держал в карманах. Кенгуру шагнул в номер. Я встал.

– Глубоко копаешь, тупица, – произнес он. Говорил он монотонно, но слегка визгливо, пытаясь произвести устрашающее впечатление.

– Сам вижу, – ответил я.

– Надеюсь. Это ведь в твоих интересах. Мне не хотелось бы отрывать тебе яйца.

– Мне тоже, Джой. – Я попробовал выйти, но он заступил мне дорогу, и мы столкнулись плечами.

– Не так быстро, тупица. Надо поговорить. Пошли-ка в твою машину.

Я смолчал. Кенгуру сунул лапу в карман и вынул маленький черный пистолет. Он держал его небрежно, как держат шоколадку или кусок мыла. Правда, от этого пистолета вряд ли кто-то стал бы чище.

Он неуклюже забрался на правое сиденье. Я захлопнул свою дверцу, и плафон на потолке погас. Теперь я не видел пистолета в его лапе, но знал, что тот никуда не делся.

– Слушай, и слушай внимательно, – сказал кенгуру. Его голос срывался, и мне пришло в голову, что он оттачивал манеры крутого парня на младшем братишке. Если, конечно, оттачивал. Я неважно разбираюсь в возрасте кенгуру – в тех случаях когда не удается взглянуть на их зубы, конечно, но было совершенно очевидно, что уши у Джоя слегка взмокли.

– Ты кое-кого огорчаешь, – продолжал он. – Ты и не представляешь, как плохо это может отразиться на твоем здоровье. Энгьюин – не лучшая компания. Тебе лучше бы пореже с ним видеться. Брось это дело и езжай домой. Может статься, мы подкинем тебе какое-нибудь бракоразводное дельце.

– Кто это “мы”?

– Не задавай мне вопросов, тупица. Я здесь не для того, чтобы отвечать на твои дурацкие расспросы.

– Не разыгрывай из себя человека, Джой. У меня такие же права, как и у любого другого по отношению к кенгуру. Кто тебя послал?

Чтобы я не забывал про пистолет, он ткнул мне им в живот. Как многие обращенные, этот кенгуру совершенно не думал о конспирации.

– Я работаю на Фонеблюма, если тебе это что-нибудь говорит.

Я попробовал сблефовать.

– На Денни Фонеблюма?

Он пересчитал мне ребра стволом.