Он был одет в пластиковый дождевик и какое-то подобие тюрбана вместо шляпы, прижавшее ему уши к голове. Темнота хорошо скрывала меня, и я успел хорошенько разглядеть его прежде, чем наши глаза встретились. И стоило этому произойти, как я выдал ему все, что имел.
Внезапность сработала на меня. Возможно, я превосходил его интеллектом или опытом, но в драке с кенгуру я предпочитаю полагаться на внезапность. Я использовал это преимущество максимально, войдя в клинч – обхватив руками его шею и замолотив коленками по потрохам так сильно и так часто, как только мог. Я не великий боец, но все прошло как надо. Потасовка вытолкнула нас под дождь, почти на середину проезжей части.
Я знал, что он у меня в руках, но еще не довел задуманное до конца. Я протащил его до противоположного тротуара и швырнул на стоявшую там машину, прижав бедром к правой дверце. Я зарылся лицом в шерсть у него на шее; от нее резко и неприятно пахло, но я знал; стоит мне отцепиться от него – и он пустит в ход свои ноги, чего я допустить не мог. Я поднял руки, сцепил их у него под подбородком, потом двинул его затылком о крышу машины. Накрученная на голову ткань размоталась и упала мне на руки словно флаг капитуляции. Я двинул его затылком еще раз и почувствовал, как его передние лапы, вцепившиеся мне в плечи, слабеют и повисают плетьми.
Вот и все. Мощная мускулатура нижней части тела не позволяла ему упасть, зато все остальное слегка разладилось. Я схватил кенгуру за плечи, отвел в вестибюль, прислонил к стенке и пошарил у него в сумке на предмет пистолета. Гидравлический поршень затворил входную дверь, приглушив шум дождя на улице. Единственное, что я слышал, – это биение пульса в висках. Я нашел пистолет, сунул его в карман, оттолкнул кенгуру и обессиленно прислонился к перилам. Бой остался за мной, хотя по моему виду этого и не скажешь. С ног натекли лужицы воды.
Веки Джоя дрогнули и приоткрылись.
– Сукин сын, – произнес он, ощупывая затылок передней лапой. Затылок оказался мокрым – и не только от дождя.
Я вынул из кармана пистолет.
– Марш в лифт.
Мы поднялись наверх. Сидя на моем диване, скрестив свои устрашающие задние ноги и спрятав бесполезный сейчас хвост под плащ (со стороны это напоминало чудовищную эрекцию), кенгуру являл собой презабавнейшее зрелище. Сбрасывая пиджак и запирая дверь, я перекладывал пистолет из руки в руку, ни на мгновение не сводя с Джоя. Каким-то образом тот ухитрился не потерять грязную белую тряпку и теперь снова водрузил ее на голову, только напоминала она уже не тюрбан, а простой бинт. Я вытер лицо бумажным полотенцем с кухни и уселся напротив.
Я опустошил карманы пиджака. Электронный пистолет Тестафера я положил на полку за спиной, конверт с зельем Пэнси Гринлиф – в нагрудный карман рубашки. Потом положил пистолет на стол, а зеркальце – себе на колени.
Порошок в пакетике у зеркала – мой последний запас. Я вытряхнул его из пакета и провел несколько волнистых линий углом спичечного коробка. Кенгуру мутным взглядом следил, как я втягиваю порошок Привычное зелье сделало свое дело: действительность вновь стала уютной. Я вытер нос тыльной стороной ладони, взял пистолет и откинулся в кресле.
– Я хочу, чтобы ты отвез меня к Фонеблюму, – сказал я.
– Зря ты это делаешь.
– Мне виднее. – Я протянул ему телефон. – Позвони.
Джой взял телефон и набрал городской номер. Красные глаза беспокойно шарили по комнате в ожидании ответа. Трубку сняли после третьего или четвертого гудка.
– Алло, – произнес он. – Это Кастл. Надо поговорить с Денни. Срочно. Скажи ему, я с ищейкой. Нет, только скажи и все.
– Тебе повезло, – сказал он, отодвинув трубку ото рта, – если это можно считать везением.
Я ухмыльнулся, и он вернул мне телефон. Я продолжал целиться ему в сердце – если я, конечно, правильно представляю себе анатомию кенгуру.
– Алло, – послышалось в трубке.
– Алло, – откликнулся я. – Меня зовут Меткалф. Насколько я понимаю, вы хотели поговорить со мной.
Последовала секундная пауза.
– Я посылал кое-кого переговорить с вами, если вы это имеете в виду. Мне казалось, мое послание было вполне ясным.
– Вы послали кенгуру туда, где требовалась мужская работа, – заметил я. – Меня не так просто запугать, как доктора Тестафера.
В трубке рассмеялись.
– Доктор Тестафер покрепче, чем кажется, мистер Меткалф. Нет, право, вы меня удивляете. Мне-то казалось, человек с вашим родом занятий должен знать, когда остановиться. До вас в деле участвовал другой инквизитор, которому пришлось помочь понять…
– Не сомневаюсь, вы продумали кучу вещей. Когда и где мы могли бы встретиться, чтобы напрямую обсудить наши проблемы?
Последовала еще одна пауза.
– Я не уверен, что понимаю целесообразность такой встречи.
– Ну почему же, – мой клиент стоит одной ногой в морозильнике, и, если уж я не могу помешать этому, мне по крайней мере хотелось бы знать, почему это выпало именно ему и вместо кого его туда засунут. Вы не можете откупиться от меня, но, если Джой в самом деле служит вам, вам от меня и не отвязаться. Соглашайтесь на встречу, или он отправится прямиком к Моргенлендеру. Не думаю, что умельцы из Отдела не смогут его расколоть, Фонеблюм. Если вы со мной не согласны, можете назвать это блефом.
– Моргенлендер… да, это проблема, – задумчиво произнесли в трубке. У вас неверное представление почти обо всем, но Моргенлендер – это действительно проблема. Ладно, приезжайте. Там разберемся… – Он хихикнул, потом продиктовал мне адрес в Пьедмонте.
Я положил пистолет на стол и записал адрес на пустом конверте из-под порошка. Он назначил встречу на семь часов, и я согласился. Потом передал телефон кенгуру, а сам начал разряжать его пистолет.
Кенгуру несколько раз произнес “да”, потом повесил трубку.
– Мне надо идти, – сказал он. – Отдай пистолет.
Я ссыпал патроны в карман и кинул ему пустой пистолет. Он поймал его, прижав к груди.
– Умница, – похвалил я его. – Фонеблюм будет доволен твоей работой. Ты только не ошивайся здесь больше, ладно?
– Пошел ты… – сказал кенгуру, блеснув глазами из-под грязной белой шерсти.
Я указал ему на дверь.
Он уже уходил, когда я добавил:
– Непохоже, чтобы Фонеблюм слитком за тебя переживал. Так что не слишком удивляйся, если ковер выдернут у тебя из-под ног. – На самом деле я ничего такого не знал, просто мне выпал шанс поиграть мускулами.
Джой раздул ноздри и хлопнул дверью. Я подошел к окну и полюбовался, как он шлепает по лужам к своему мотороллеру. Когда он скрылся за углом, я перевел дух и попытался расслабиться, хотя противный звон в ушах все не стихал. Я попробовал глубоко дышать, зажмурившись, но через пару минут сдался и пошел на кухню выпить.
Я стоял у окна, потягивал скотч из стакана и смотрел на то, как темнеет небо, как солнце прячется за завесой облаков где-то у входа в залив. Дождь перестал, но солнце так и не оправилось от поражения и уползало на ночь. Пусть себе ползет. Я и сам бы не прочь отправиться за ним куда-нибудь подальше. Я посмотрел на часы: полшестого, целых полтора часа до встречи с Фонеблюмом. Потом посмотрел на холодильник. Даже не открывая его, я знал, что он пуст.
Я как раз дозвонился до ближайшей пиццерии, когда в дверь постучали.
– Войдите, – крикнул я, рассудив, что, кто захочет, так или иначе войдет.
Это оказался Энгьюин, только теперь он походил скорее на свое объемное изображение, чем на живого человека. Лицо его стало белым как мел, а голос упал до шепота. Для допроса мне пришлось бы слегка успокоить его.
– Я ездил на такси к Тестаферу. В доме никого не было, но дверь в пристройку была распахнута. Я подошел к ней, а на дверной ручке – кровь… Возможно, я оставил там свои отпечатки… не знаю.
Я сказал в трубку, что перезвоню.
– Что вы увидели? – спросил я.
– Только кровь, везде кровь. Я не хотел, чтобы меня там поймали.
– Что вы хотели от Тестафера?
Энгьюин уставился в пол.
– Я не мог просто сидеть и ждать. Я хотел узнать, что ему было известно про Стенханта и сестру. За мной не следили, я уверен. Они пытались, но я от них ушел.