— Я работаю на Фонеблюма, если тебе это что-нибудь говорит.
Я попробовал сблефовать.
— На Денни Фонеблюма?
Он пересчитал мне ребра стволом.
— Верно. Хотя тебе стоит пожалеть о том, что ты вообще слышал это имя. Денни тошнит от тебя даже на расстоянии, и мне тебя жаль, если ему случится познакомиться с тобой поближе.
Должно быть, его возня с пистолетом вытолкнула ручку-антиграв из моего кармана, так как она выплыла на волю и зависла между нами. Кенгуру с секунду озадаченно смотрел на нее, потом протянул лапу и толкнул ручку вниз, к ногам.
— Значит, вы с Денни большие приятели?
— Ага. — Он поерзал в кресле, поудобнее устраивая свой хвост. Ствол пистолета тем не менее по-прежнему давил мне на солнечное сплетение. Должно быть, такая поза была ему неудобна.
— Можешь передать ему кое-что?
— Ага.
— Попроси, чтобы в следующий раз, когда он захочет поговорить со мной, он не посылал для этого сумчатых.
Кенгуру отвел пистолет от моего живота, но в темноте я не видел, что он с ним делает. Потом он вмазал мне пистолетом по лицу. И надо сказать довольно сильно — я стукнулся затылком о подголовник и почувствовал на губах соленый вкус крови, хотя действие порошка несколько смягчило боль.
Стало неестественно тихо. Возможно, произведенный эффект поразил его самого. Насилие — это не веселая игра вроде пинг-понга: отдаешь и получаешь обратно; насилие подводит черту под всем предшествующим, и можно только горько сожалеть о том, что не остался утром в постели или под ней.
— О’кей, — сказал я, перекатывая во рту слюну пополам с кровью, — ты крутой парень.
— Думаешь, что сможешь одолеть это дело, тупица? Ошибаешься. Не на этот раз. Не лезь куда не надо.
Я сжал руль, чтобы не поддаться соблазну и не удушить его.
— Послание получил. Уматывай, Кэссиди.
Он открыл дверцу, и плафон на потолке снова загорелся. Его кенгуриный рот скривился в недоброй усмешке, блестящий черный нос дернулся.
— Ты угадал с первого раза, тупица. Меня зовут Джой Кастл.
— Буду иметь в виду.
Не опуская пистолета, он выбрался из машины, хлопнул дверцей и исчез в темноте. Я достал ключи, завел мотор и хотел было пуститься в погоню, но понял, что чувствую себя слишком паршиво, чтобы вести машину.
Так я и сидел в машине с работающим двигателем и выключенными фарами. Я не стал вытирать рот: не хотелось пачкать руки. Сзади послышался шум мотора. Я оглянулся и увидел красный отсвет катафотов выезжающего со стоянки мотороллера.
Я просидел еще десять или двадцать минут в самом препоганом настроении. Потом нащупал в кармане половинку сотенной бумажки, но не смог заставить себя вылезти из машины и идти к Шенду.
Я размышлял о кенгуру: ну и панк. Настолько зелен, что выболтал мне свое и фонеблюмово имена и не отрицал связи между ними. Да, за пистолет во рту стоило отплатить.
Впрочем, довольно. Я тронул машину и поехал обратно по петляющему над заливом шоссе. Так дольше ехать, но было в воде и ночи что-то такое, на что мне хотелось полюбоваться.
Глава 9
Свой будильник я завожу только тогда, когда веду расследование. Этим утром мне как раз снился замечательный сон: нормальный, генитально реориентированный секс с абстрактной идеализированной блондинкой — никакого сходства с Челестой Стенхант, — и тут сработал будильник, резко сменив тему сна. Мне привиделось стадо картонных овец, прыгавших через картонную изгородь на черно-белом фоне. Последняя овечка зацепила изгородь задними ногами и полетела кувырком, оставляя за собой шлейф блеяния и щепок. Из облаков высунулась огромная рука, подняла овцу, отряхнула ее и подтолкнула поближе к стаду. Рука повернулась так, чтобы я мог разглядеть циферблат на запястье, и циферблат начал расти, а тиканье становилось все громче и громче, пока я окончательно не проснулся.
Я уселся за кофе с карандашом и блокнотом и попытался продумать свои следующие шаги, но кофе больно обжег разбитые десны, так что в конце концов мне пришлось сконцентрироваться на том, как пить одной стороной рта. Закончив сражение со второй чашкой кофе, я вернулся к блокноту и написал имя: ДЕННИ ФОНЕБЛЮМ. Просто так, чтобы было перед глазами. Пониже я написал в столбик ПЭНСИ ГРИНЛИФ, ГРОВЕР ТЕСТАФЕР и ЧЕЛЕСТА СТЕНХАНТ. Нарисовав на листке еще несколько кружков и треугольников, я оторвал листок, скомкал и бросил в мусорную корзину.
Позавтракав, я позвонил в справочную и узнал телефон и адрес Тестафера. Еще я попытался узнать телефон дома на Кренберри-стрит, сообщить который мне отказались даже после того, как я продиктовал номер своей лицензии. То ли мне ограничили доступ, то ли покой Челесты Стенхант оценивался выше.