— Ты видел парня?
— Один раз. Вряд ли узнаю его снова.
Я немного обдумал это. В моей стройной теории неожиданно разверзлась дыра в виде прямого подозреваемого в убийстве. Это освобождало от улик Энгьюина, поскольку представить его и Челесту в качестве любовников было невозможно. Она съела бы его с потрохами.
Я попробовал прикинуть, кто подпадает под эту категорию, но не остановился ни на ком.
— Каким образом ты не поладил с Фонеблюмом?
Сёрфейс усмехнулся.
— Ему нужен был крутой парень. Я бываю иногда таким. Только не на этот раз. Игра не стоила свеч, и я отказался. Ему это не понравилось. — Он скривился, и это напомнило мне, что я говорю с обезьяной. Потом он погладил рукой бинт. — Он угрожал. Думаю, по этой части он силен.
— Согласен. Они что, хотели, чтобы ты избил Челесту?
Сёрфейс снова скривился.
— Это тебе Фонеблюм так сказал?
— Фонеблюм не говорил ничего. Я получал приказы от Стенханта, и он просил меня припугнуть Челесту раз-другой и отправить ее домой.
— Забавно. — Он обернулся к Нэнси. — Слышала?
Нэнси не ответила.
— Это бы я обдумал, — сказал он мне. — Черт, на это я бы, возможно, и согласился. Только в моем случае все было слегка по-другому.
— Как?
Он вздохнул.
— Когда Фонеблюм рассказал Стенханту про дружка, тот чуть не тронулся от ревности. Фонеблюм вернулся от него и предложил пять тысяч за то, что я уберу парня.
— Убийство.
— Точно. Только я отказался.
— И Фонеблюм запаниковал. Он решил, что ты слишком много знаешь.
— Наверно.
Картинка на экране поменяла цвет, и комната перекрасилась из зелено-голубой в бело-золотую. Сёрфейс включил лампу и вырубил телевизор. Нэнси забрала пустые стаканы и вышла.
Теперь я немного привык к запаху Сёрфейса, а он — к тому, что раздражало его во мне. Он отложил пистолет и вытянулся на постели. Когда он заговорил снова, голос его звучал куда мягче.
— Что ты узнал про Челесту?
— Не так много, честно. Я проторчал уйму времени на Кренберри-стрит и узнал, что она не задвигает шторы, переодеваясь.
— Это тебе и я мог сказать.
— Не забывай, я был первым.
Он улыбнулся, почти засмеялся, но, раздвинув губы, скривился от боли. Я подождал, пока ему полегчает.
— Я расскажу тебе все, что мне известно, — предложил я, — а ты заполнишь промежутки.
Он кивнул.
— Она бойкая дама, вернее, была когда-то. Познакомилась с Фонеблюмом по делу. Около двух с половиной лет назад решила начать новую жизнь и уехать на время. Точнее, просила разрешения уехать. Вот тогда ее прошлое кануло куда-то, и она зажила заново. Процесс завершился браком с богатым врачом. С единственным исключением: Фонеблюм сохраняет власть над ней. И не отпускает.
— Похоже на правду, — вздохнул шимпанзе.
— Скажи мне, что тебе известно про Фонеблюма.
Он прищурился.
— Сам скажи, чего ты не знаешь.
— Почти ничего. Чем он промышляет?
— Чем промышляет? Секс. Порошки. Карма. Всем понемногу.
— Ясно, — сказал я.
— Знаешь клуб под названием «Капризная Муза»? Его заведение. Ступай прямо в заднюю комнату и спроси парня по имени Оверхольт.
Я повторил имя.
— Он продает товар Фонеблюма. Я имею в виду все, что захочешь.
— Похоже, Отдел тоже у Фонеблюма в кармане.
Сёрфейс снова улыбнулся и закрыл глаза.
— Да, мне тоже так кажется.
Я встал со стула. Было уже около пяти, и на улице начинало смеркаться. Я собирался навестить Пэнси и Челесту, если та будет дома. И еще, возможно, съездить в «Капризную Музу».
Я подошел к кровати поближе. Глаза Сёрфейса поблескивали из-под бровей. Кожа в тех местах, что виднелись под шерстью, была красивой, словно у старой женщины.
Я отступил на шаг.
— Спасибо, Уолтер, — сказал я. — Ты здорово мне помог. Когда-нибудь я смогу отплатить тебе.
— Нет проблем, — буркнул он, не открывая глаз.
— Поблагодари за меня Нэнси.
— Ладно.
Он был профессионал до мозга костей, и я не мог не восхищаться им. Я бы даже предложил ему часть денег Энгьюина, если бы не боялся, что он швырнет их мне в лицо.
Я положил на тумбочку свою визитку и вышел на вечернюю улицу.
Глава 22
Дом на Кренберри-стрит осточертел мне. Я приехал туда как раз вовремя, чтобы полюбоваться на закат, отражающийся в окнах домов на том берегу. Но и закат не улучшил моего настроения. Слишком много я знал про дом и его обитателей. Много, да недостаточно, вот мне и пришлось снова стучать в дверь.