Выбрать главу

— Спасибо, что откликнулся, Уолтер, — сказал я.

— Не будем об этом, — буркнул он.

Мы вошли. Люди редко приходят сюда сами, так что здесь практически нет зоны для приема посетителей, чего не скажешь о длинном просцениуме, на который с заднего хода выводят или выносят людей. Что же касается входа, подразумевается, что тебя либо вводят, упирающегося, под руки, либо привозят без сознания на полу инквизиторского фургона. Ты входишь в дверь, и все поворачиваются к тебе, глядя, как на марсианина. Так вышло и на этот раз.

Мы пересекли вестибюль и подошли к столу дежурного. Сидевший за ним парень, судя по его виду, вряд ли занимался чем-нибудь серьезнее разноски пиццы по кабинетам.

— Мне нужно поговорить с инквизитором Корнфельдом, — заявил я.

Парень удивил меня, набрав это имя на своем компьютере.

— Нет таких, — ответил он.

— О’кей, — сказал я. — А инквизитор Моргенлендер?

Он попробовал — с тем же результатом.

Это меня обеспокоило. В мое время будущее Отдела определялось выбором между двумя этими личностями, и шансов одержать верх у Корнфельда имелось куда больше. Впрочем, меня тревожило не столько то, что ни того, ни другого не оказалось на месте, сколько то, что парню пришлось запрашивать имена у компьютера.

— Попробуйте инквизитора Телепромптер, — предложил я.

Его руки забегали по клавишам.

— Я посмотрю, может ли она вас принять, — сказал он и в первый раз посмотрел на нас внимательнее.

Я улыбнулся ему, и он нажал пару кнопок на интеркоме.

— Мисс Телепромптер? — спросил он. — Тут один парень у входа, так он хочет поговорить с вами. — Он выслушал ее ответ и повернулся ко мне. — Как вас зовут?

Я назвал себя, и он повторил мое имя в трубку.

— Подождите здесь, — сказал он, глядя на нас слегка расширившимися глазами.

Мы с Сёрфейсом отошли на пару шагов от стойки перевести дух, когда нас окружили несколько типичных для Отдела фигур с квадратными плечами.

— Мистер Меткалф? — спросил один из них.

— Меткалф и Сёрфейс, — ответил я. — Мы вместе.

Шимпанзе не слишком обрадовался этому, но возражать мне не стал.

Инквизиторы взяли нас под руки и подтолкнули к лифту. Мне показалось, что мы все не влезем, и я хотел уже предложить, чтобы мы с Сёрфейсом ехали на следующем, но они настаивали, и мы все-таки влезли. Толстые подобрали животы, и мы поехали вверх.

Лифт остановился на третьем этаже, и нас повели в один из служебных кабинетов. Это произвело на меня впечатление, впрочем, я не был слишком уверен, что перемещение с первого на третий этаж — добрый знак для Кэтрин. Насколько я знаю Отдел, игра в кабинетах ненамного чище игры на улицах. Наши провожатые набрали код на двери. Двое из них прошли вместе с нами, а остальные остались ждать в коридоре.

Кабинет наверняка был одним из лучших в здании: огромное окно с видом на залив, фотографии и памятные знаки на стенах. Кэтрин сидела за огромным столом, постаревшая на шесть лет, но не подурневшая ни на день. Те же волосы приоткрывали ту же шею, и на мгновение я забыл обо всем, пока не увидел ее глаза. Они были холодны как сталь.

— Обыщите их, — приказала она.

Парни обшарили наши карманы. Они обнаружили мой пистолет и маленькую записную книжку у Сёрфейса и передали их Кэтрин вместе с нашими карточками. Она сунула все это в ящик и приказала парням выйти и подождать.

— Садитесь, — разрешила она.

Мы сели.

— Вам бы лучше уехать из города, Меткалф, — заметила она. — Вам же известно, как здесь все делается.

Я встретился с ней взглядом, но наткнулся на стену. Она даже не моргнула, а если и моргнула, то одновременно со мной. Эффект впечатлял.

— Я старше только на два дня, Кэтрин, — сказал я. — Будь снисходительнее.

— Не зовите меня Кэтрин. Пустив вас с вашей обезьяной к себе в кабинет, я и так проявила к вам снисходительность. Боюсь, излишнюю. — Голос ее звучал неумолимо, как бормашина.

Наши глаза снова встретились. Я смотрел на женщину, с которой лежал в постели всего две ночи назад. Я забыл только о том, что она провела шесть лет, ожидая, когда же я вернусь из ванной. Чем глубже я похороню эти воспоминания, тем лучше.

— О’кей, — сказал я. — Я понял. Вы теперь на этой стороне. Поздравляю, и извините меня. Где Корнфельд?

Она не ушла от ответа — хоть это между нами еще оставалось.

— Его давно нет, — ответила она. — Он перегнул палку, так что теперь отдыхает в морозильнике. — Она произнесла это так, словно это ее рук дело, и, возможно, так оно и было. — Так что если у вас есть дело к Корнфельду, вам лучше подождать.