— Вы инквизитор? — припомнил он. Голос доносился из недр его туши, словно купленный по дешевке гром «секонд хэнд». Это был голос из прошлого.
— Вы правы, — ответил я.
— Очень хорошо. — Он потер нос согнутым пальцем. — Вас не раздражают вопросы? Я с пониманием отношусь к тем, кто их не любит.
Он выдохся, но старые привычки умирали не сразу. Я готов был снять перед ним шляпу. Это был блеф, и в другой обстановке, не будь здесь телевизора, кресла-каталки и толстого слоя пыли, я мог бы купиться на него и поверить, что он до сих пор в седле. Но яркий, острый ум, светившийся в его глазах исчез. Он не знал, с кем говорит.
— Ничего. Вопросы — мой хлеб. С маслом.
Он не вспомнил ответа. Он просто кивнул и сказал:
— Хорошо. Чем могу помочь?
— Я хотел поговорить с вами о Челесте.
Я подождал, пока он переварит это. Имя он помнил. Наверное, оно уносило его в страну его мечты.
— Вы помните Челесту? — спросил я.
— Как же, помню. — Он больше не смотрел на меня. — Я помню Челесту. Разумеется.
— Я расследовал ее убийство.
Его глаза снова перекинулись на меня.
— Это было давно, — сказал он.
— Для меня прошло дня два. У меня на ботинках до сих пор ее кровь.
Я произнес это ненароком, но увидел, что это произвело впечатление.
— Да, — тихо произнес он. — У меня тоже.
— Вы убили ее? — предположил я.
— Не помню, — признался он. — Я убил много людей.
— Вы любили ее?
Он задумался. Я ждал.
— Не помню, — повторил он.
Его лицо не выражало ничего.
— Попробуйте еще, — сказал я. — Этот случай особый. Вы любили ее и убили ее.
Я взял его за воротник. Его глаза прояснились, а челюсть стала на место.
— Кажется, да. Эти две вещи часто происходят вместе. — Он усмехнулся в бороду. — Видите ли, женщины на середине высоты раздваиваются. Я просто довел это до конца.
Вот и все. Я спорил сам с собой, но он облегчил мою задачу. Я отпустил его халат, отступил назад и достал из кармана пистолет Барри. Он проиграл мне свою скрипучую мелодию. Я снял его с предохранителя и навел мушку на грудь Фонеблюма. Он служил хорошей мишенью.
Я смотрел, как он пытается сфокусировать взгляд на пистолете. Ему пришлось скосить глаза к переносице. Его пальцы на подлокотниках каталки чуть напряглись, но лицо осталось бесстрастным.
— Вы собираетесь меня убить? — спросил он.
— Я могу, — ответил я.
Я хотел сделать это. Не знаю, что меня удерживало.
Он заглянул мне в глаза.
— Я вас знаю, сэр?
Долгую, мучительную минуту я пытался заставить себя нажать на спуск. Пылинки в воздухе, казалось, застыли между дулом пистолета и грудью Фонеблюма. В конце концов я понял, что ничего у меня не получится. Я поставил пистолет на предохранитель и убрал его.
— Нет, — нехотя ответил я. — Произошла ошибка. Я нашел не того.
Фонеблюм не ответил. Он даже не вздохнул с облегчением. Я протянул руку и снова включил телевизор, поправил плащ и вышел в коридор.
Я миновал вестибюль, но не стал расписываться в книге посетителей. У меня просто не было настроения. Я сел в машину. В баке оставалось еще бензина на одну поездку, но я не был уверен, что хочу этого. Я подумал о пакетике зелья, который выкинул в кусты, и о порошечне. На расстоянии эти их автоматы казались не такими уж и плохими. Я попробовал утешить себя тем, что завершил расследование и что теперь моя совесть чиста. Я постарался изо всех сил и в конце концов сумел завести мотор и направил машину в сторону порошечни. Но передумал. Работа еще не была закончена. Я повернул руль и погнал машину к «Капризной Музе».
Я приехал рано. Мне пришлось остановиться на стоянке и любоваться закатом в ожидании, пока они откроются. Небо имело цвет хорошего синяка. Когда дверь открылась, я вошел и заказал выпить в надежде, что это поможет мне убить время, хотя бы полчаса. О том, что будет потом, я не думал. Я не узнал бармена, но это ничего не значило. Лицо могло поменяться, тип остался прежним.
Он принес мне стакан.
— Первый клиент сегодня, — сообщил он, словно это что-то значило.
— Похоже, — откликнулся я.
Получив сдачу, я отошел в угол позвонить, потом допил стакан и вышел ждать на стоянку. Ждать пришлось недолго. Похоже, кенгуру был один, но наверняка я не знал. Он больше не ездил на мотороллере.
Он вылез из машины, держа пистолет наготове. Меня это не удивило и не обеспокоило. Он не убьет меня, пока не узнает, что мне известно и что мне нужно. Надо просто потянуть. Он пересек стоянку и подошел к моей машине.
— Залезай, — сказал я.