— Так точно. Разрешите приступить к исполнению, господин Кассандр? — тихим, но достаточно уверенным голосом спросил инженер.
— Приступайте. — Но в дверях, уже уходя, Брайт услышал холодный голос шефа и задрожал, как осиновый лист. — С этой минуты за правильную работу силового поля вы отвечаете головой, инженер Брайт.
«Уф, пронесло! Но какой же у него омерзительный и противный голос?», — подумал инженер-ремонтник тайной полиции Брайт Спарк, выйдя из кабинета Кассандра. Он даже не вошёл, а буквально вломился на склад ремонтного оборудования для объектов повышенной инженерно-технической сложности. К которым, безусловно, относился Тренировочный центр Управления по обеспечению проведения Голодных игр.
— Э, салаги! Что сидите? Почему ничего не делаете? Подъем! Через три минуты выезд в треклятый центр трижды треклятых Голодных игр, пропади он пропадом! — раскатистый бас Брайта «подорвал на месте» семерых техников, его непосредственных подчиненных, скорость с которой они бросились готовиться к выезду была просто молниеносной. Брайт был строгим и очень требовательным начальником, а в гневе мог, и кости переломать, и пару зубов выбить — сила в его руках было неимоверная. Его боялись, но не уважали.
Через три минуты возникла заминка, у ремонтников не оказалось важного прибора: контроллера резонансных колебаний силовых установок и Брайт решительно направился в соседнее подразделение- научно-технический отдел.
Там всё было совсем по-другому? Чисто, стерильно и пусто. Увидя недовольного инженера, одетый в белый халат и шапочку специалист по воздействию на подследственных психо-психологических методик его приятель капитолиец по имени Лисимах приветствовал его в своей особой манере:
— А, Спарки, как же так: ты цел и невредим? — черный юмор Лисимаха был невыносим, но Брайт давно и хорошо его знал и реагировал адекватно, т.е. вообще не реагировал.
(Примечание: капитолиец Лисимах носит имя диадоха (после смерти в 33 года Великого полководца Древности Александра Македонского, его полководцы «растащили его империю на части» и провозгласили себя царями, Лисимах захватил саму Македонию), который отличался вероломством и жестокостью, даже к членам своей семьи, современник и соперник царя Кассандра).
— Как видишь! Слушай, «Заклинатель змей» (это была кличка Лисимаха еще с университетских времён) мне нужен прибор. В центр игр еду.
— Всё так плохо? — Сделал удивленную гримасу «Заклинатель змей», доктор психологии и магистр психиатрии.
В Супрефектуре «проблематичность» работы в Тренировочном центре ГИ стала последние года три-четыре притчей во языцех, т.е. все над почти полной невозможностью «слушать» менторов только потешались, а попытки что-либо попытаться там исправить и наладить и узнать всё-таки, о чем говорят на этажах центра, уже давно никто не предпринимал. Считалось, что вся техника выходит из строя по очевидным причинам — старости и изношенности, а также дефективности самого здания и исправлению уже не подлежит. Можно только построить новое здание, а старое снести. Про то, что причины сугубо конкретные и называются саботаж, измена и вредительство, (прямо начиная с руководства Супрефектуры), давно и никому никакого дела не было. Настолько этот самый саботаж с подачи таинственного, но влиятельнейшего и могущественного дистрикта тринадцать, пронизал Супрефектуру насквозь, что важнейший узел связи и командный пункт заговорщиков в тренировочном центре тайной полиции был надежно защищен и не контролировался Капитолийской спецслужбой совершено.
А президент Сноу пребывал в полном неведении и полагал, что имеет место ряд «неприятных неудобств технического характера» и, что послушивающая аппаратура постоянно выходит из строя по вине архитектора, построившего здание. Было это 70 лет назад и виновного, к большому сожалению Сноу, уже нельзя было покарать. Но чтобы Сноу знал о чем говорят трибуты во время нескольких дней проживания в центре, каждый год ремонтники проклиная всё на свете, монтировали очередной комплект «подслушки». И в комнатах менторов, и в комнатах распорядительниц, но «крайне неудачное расположение именно этих комнат» фонило запись разговоров и засвечивала пленку видеонаблюдения» стабильно с точностью, как по часам, в первый же день, когда трибуты прибывали в центр.
Точнее, в первую же ночь. Ещё более стабильно аппаратура «дружно ломалась» к моменту финала ГИ. И всю гамму отборной ругани и площадной брани всех менторов в свой адрес лично, президент Сноу узнать никак не мог. Даже, если бы и пожелал: менторы были аккуратны и выводили из строя, всю с трудом ввинченную в который раз в стены, аппаратуру Супрефектуры очень прилежно.
Под чутким контролем трех лиц — помощника главного распорядителя по инженерному оборудованию Арены мистера Хевенсби, ментора третьего дистрикта Бити Литье и » слишком хорошо известного всему Капитолию забулдыги и запойного пьяницы, по совместительству ментора самого пропащего из дистриктов — 12-го» Эбернети.
Государственная машина «блистательного и могущественного Капитолия» проржавела насквозь. Коррупция очень помогала шпионажу и саботажу и шествовала чинно под руку с изменой и предательством.
Кто это прекрасно знал и понимал, молчал.
Те, кто по роду службы должен был этому препятствовать — бездействовали. Причем, осознанно.
Тот, кто умел извлекать из этого существенный доход — не бездействовали, а грабили и воровали сотнями миллионов.
То, что военная мощь Капитолия от этого слабнет год от года — старались не замечать.
То, что государственная безопасность Капитолия превратилась в главную для Капитолию угрозу и представляла для него опасность — молчали, как воды в рот набрав.
И все с упоением и громадным интересом каждый год, прильнув к экранам телевизоров, смотрели, как дети убивают друг друга на Арене. Обсуждали действия каждого ребенка. Корили его за несообразительность. Восхищались проявлением бесчеловечности и жестокости, как профи, так и любых трибутов, вообще. Радовались, когда кого-то лишали жизни. Как кто-то из детей медленно и мучительно умирал от полученных ран. Или от инфекции. От голода. От переохлаждения. Обсуждали или критиковали ежегодные изыски бионженеров-генетиков — каждый год на Арене появлялись непохожие на тех, кто был до них мутанты. Возмущались, что они слишком неагрессивны. Или, что они, не умеют красиво убивать.
«Красиво убивать» — вот главная идея и главный предмет для обсуждений и диспутов в прямом эфире:
— Цезарь, согласись, этот трибут не умеет себя подать. Поэтому до утра он не доживёт….
— Нет, Клавдий, у этой девочки совершенная грация. Как удалось ей медленно четвертовать трибута от пятого дистрикта…
— Мистер Крейн, наши зрители жалуются, что в этом году Игры несколько скучны, геномодифицированные собако-скорпионы не произвели на них достаточного впечатления!
— Да, Цезарь, я это признаю, это существенная недоработка. Распорядитель, ответственный за это будет наказан…
Капитолий гордился бешено дорогими платиновыми коронками, которые, как особенный шик, были украшены бриллиантовыми глазками. Но, под коронками были скрыты полностью сгнившие зубы, и вокруг них воспалились и были инфицированы десны. Но Господин Кассандр, «главный дантист Панема» знал, что коронки утратили твердую основу и начали шататься и что от одного единственного очень сильного удара со стороны тринадцатого дистрикта все коронки треснут, сломаются, превратят в кровавое мессиво нёбо и Капитолий начнет захлёбываться собственной кровью. И вот тогда все жители в дистриктах увидят, что Капитолий-то беззубый!!! И власть Капитолия с удивительной легкостью рассыпется, как песочный замок.