Иду, ищу Хеймитча с Питом, так и есть: сидят и обсуждают важные проблемы. Ментор тоже переоделся в чистую одежды и, надо признать, для человека, не расстающегося с бутылкой, у него сейчас весьма приличный вид. И взгляд у него вполне осмысленный, но противный запах винных паров никуда не делся!
У него отвратительная манера: он постоянно меня подкалывает и подшучивает надо мной, он плохо меня знает, если делать это слишком долго — я взорвусь и ему придётся познакомиться с «взбесившейся Китнисс», не хотелось бы!
Как-то один молодой миротворец решил «подкатить» ко мне, я терпела-терпела его наглые приставания, Гейла рядом не было, можно было нажаловаться на него Крею, но я привыкла решать свои проблемы и, когда этот урод со смазливой веснушчатой физиономией попытался обнять меня за грудь, я «слетела с катушек» — сначала «зарядила» ему в челюсть, потом ударила по яйцам, а когда он рухнул на землю, отобрала пистолет. Не подумала, что из-за этого в дистрикте начнется переполох, как же миротворца табельного оружия лишили.
На следующий день прямо ко мне домой приходит помощник Крея Кассий Марлоу, кстати, неплохой даже мужчина, куда приличней нашего старины Крея и сурово мне говорит:
— Пистолет у тебя?
— Допустим, — с вызовом говорю я.
— Шутка, Китнисс, неудачная, парня того мы уже наказали за приставания к тебе, Крей его с «волчьим билетом» из дистрикта выгонит, но оружие придется отдать, за такое происшествие, Китнисс, с должности Крея могут снять, головой надо было думать — говорит Марлоу.
Я принесла оружие этого веснушчатого.
— Да поняла я, не сдержалась, очень он наглый был.
— Именно, что был, — мрачно говорит мне миротворец. И добавил:
— Ну ладно, будем считать, инцидент исчерпан, но больше, Китнисс, к оружию миротворцев не притрагивайся, — строго мне говорит Марлоу, обещай.
Я обещала, сама знаю, что за нападение на миротворца полагается, а у меня мать и сестра на шее, Зареклась я гневу своему свободу давать. И так по краю пропасти хожу, не надо усугублять.
Вот и сейчас, я буду терпеть свои шуточки нашего ментора, сдается мне, что он против меня ничего не имеет и, напротив, он хочет нам с Питом помогать, как никак он, как себя помню, с детства самого, ментором от дистрикта 12 был. Вот только за это время никто и никогда из нашего дистрикта не побеждал. Тем более, чуть не забыла, у меня же поручение к нему от Крея.
— Ну как выспалась, детка? Учитывая весь этот бардак, выглядишь отлично, так держать! — говорит ментор.
Я села, Пит налил мне кофе (мама любит кофе, не знаю, что она в нем находит, ведь он жутко горький!), а затем принес сливок, сахара положил и говорит:
— Попробуй, тебе понравится, — и улыбается.
Я попробовала, да так удачно, что оторваться не могла, а потом попросила у Пита добавки и Хеймитч, смеясь, говорит:
— Смотри- ка, распробовала.
Пока я кофе с булкой пила, Пит и наш ментор продолжили обсуждение секретного плана, как сделать Китнисс Эвердин победительницей!
— Надо нам либо вместе забраться куда-нибудь в какое укромное место на арене, куда добраться сложно, чтобы нас профи не достали. Либо союзников найти.
— Последнее вернее, парень. Я думаю, парень, вам двоим, имеет смысл в союз профессиональных трибутов вступить — говорит Хеймитч.
Я чуть кофе не поперхнулась, говорю возмущенно и глазами так зло сверкаю:
— Чтобы я с этими убийцами из второго дистрикта дружбу завела. А не в жизнь! Видела я каждый год, как эти гады наших на арене режут. Противно, я бы сама не отказалась отомстить первому и второму дистриктам. Жестоко отомстить, — говорю я, а сама так от возмущения и киплю.
Но смотрю, на меня Пит смотрит. Осуждающе! Как будто хочет сказать: «Ну и чего ты этим добьешься? Гнев — не лучшее оружие». Ментор меня выслушал и жестко мне отвечает:
— Ты свои чувства не умеешь в узде держать. Гнев, детка, пусть даже и праведный, на арене большой бедой может обернуться. И рассуждаешь ты, точь-в точь, как эти малолетние убийцы из второго. Но ты замечала, что за последние десять лет они реже выигрывать стали? Потому что считают себя неуязвимыми. А ещё из-за того, что позволяют себе на арене слишком много. Убивать направо и налево и спину поставлять. Из-за чего часто и гибнут. Практически каждый год. Но подготовлены они лучше всех, этого забывать нельзя.
— Китнисс, важно не настроить их специально против тебя. Тогда шанс выиграть Голодные игры у тебя наивысший будет. Если профи предложат вступить с ними в союз, надо соглашаться. Выживешь в начале игр — потом появиться возможность и отомстить за наших. За всё!
И тут у Пита выражение лица такое жесткое и решительное стало, что я удивилась Питу (в какой уж раз!) и подумала: «Какой же ты на самом деле, Пит Мелларк?». Я ведь так мало Пита знаю, но в одном я уверена: Пит — «крепкий орешек».
Но тут я кое-чего вспомнила и говорю Хеймитчу:
— Ко мне после семьи приходил навестить Крей и разрешил этот разговор вам передать.
— Старина Крей? Давай рассказывай.
— Крей сказал, что не прощаться пришёл, в том, чтобы я победила, он кровно заинтересован и сделает для этого абсолютно всё, мы заключили сделку, если я никому в Капитолии не проговорюсь, что он нам с Гейлом покровительствует, Крей клятвенно пообещал и Гейл это подтвердил, что он при любом исходе берет мою семью под свою опеку и на обеспечение, Крей поклялся, что Прим никогда, пока он глава миротворцев, не будет голодать. Не будет знать, что такое бедность.
— Круто! Нет, я серьезно, детка. Крей обещаниями не привык бросаться, ты уж мне поверь. Значит, он всерьез намерен тебе помогать. Знай: ты ему нужна. — Хеймитч был предельно серьезен.
— Это еще не всё. Он просил передать вам, что по приезде в Капитолий вас найдет муж его сестры Гальба Орфорд.
— Ничего себя! Не знал, что у Крея такая родня. Орфорд — человек очень влиятельный и фантастически богатый. Если он станет твоим спонсором, пол — дела сделано! — удивленный Хеймитч не скрывал крайнего удовлетворения.
— Крей сказал, что мистер Орфорд сделает, всё, что потребуется, он также просил сказать, что это и к Питу относиться.
— Ничего себе, — проговорил Пит, — Даже меня не забыли.
— Привыкай, парень. Ты вызвался на Жатве ради этой девушки, теперь получай полный комплект: спонсоров, бешеные деньги и бешеную популярность. Вопрос, как ты себя поведёшь?
— Как-как? Умру, но сделаю всё, чтобы она победила, — с мрачным выражением лица ответил Пит.
— Умирать не спеши. У меня зреет план. Слушайте меня вы оба: Пит при камерах признался в любви к тебе. Значит, внимание всей страны вам обеспечено. В дистриктах это большое уважение к тебе, Пит, сникает, но для Капитолия нужна иная тактика. Никто и никогда не вызывался добровольцем из-за любви, даже профи, им это строго запрещают. Но ты это сделал и самое пристальное внимание в Капитолии тебе гарантировано. Я думаю на этом нужно сыграть. Держитесь вместе, но скромно, если Капитолий увидит, что вы приехали вместе на Голодные игры и готовы умереть друг за друга, не исключаю, вы сможете добиться очень многого. Одно точно: для победы такая бешеная популярность чрезвычайно полезна.
— Это чего я изображать любовь к Питу стану? — недовольно говорю.
— Китнисс, самое трудное я возьму на себя, постараюсь их охмурить по полной. Для твоей победы. Ты только подыгрывай мне, — Пит с надеждой посмотрел на меня.
— Ладно, — я улыбнулась: вообще то я хочу отплатить Питу добром за добро, но притворяться я не умею и не буду, это не нужно, — и я взяла Пита за руку, — Ты мне небезразличен.
Пит прямо весь сияет, а Хеймитч так внимательно и оценивающе на нас смотрит, а потом он говорит, качая головой:
— Точно говорю, в Капитолии эти Игры запомнят надолго.
Продолжение: Пит Мелларк: «Город тысячи огней, в котором живут слабые люди».