— Несколько месяцев.
— Ну… да… Не меньше…
— А может, несколько лет?
— Не выдумывай! Об этом и речи быть не может!
— Ну так год?
— На такие вопросы я не отвечаю. Я тебе уже много раз объяснял…
— От года до двух лет?
— Я не отвечаю… Кис-кис!
Доктор нагнулся и погладил Уильямсона. Кот сердито дёрнул хвостом, словно говоря: «Уж меня-то, пожалуйста, не вмешивайте в ваши дела!»
— А в школу я когда-нибудь вернусь? Скажите хоть это!
Доктор облегчённо вздохнул — наконец-то он получил возможность сказать что-то утешительное.
— Ну конечно! Тебе же только двенадцать лет. И в школу ты вернёшься задолго до… Впрочем, нет! Я не должен отвечать на такие вопросы, а ты не должен их задавать.
— Но ведь мне уже почти тринадцать! — возразил Питер. — И…
Тут раздалось позвякивание посуды, и дверь отворилась. Уильямсон молниеносно шмыгнул вон из комнаты мимо миссис Брейн, которая вошла с подносом в руках.
— Я принесла чашку и для вас, доктор, — сказала она. — На случай, если вы захотите выпить чаю. Налить вам?
Доктор Да Сильва вздрогнул и широко открыл глаза. Настал его черёд испугаться. Он был родом с Цейлона, из страны чая, и при одной мысли о том, во что англичане умудряются превратить этот благородный напиток, ему делалось нехорошо.
— Большое спасибо, но, к сожалению, я тороплюсь, — поспешно сказал он. — Как-нибудь в другой раз.
И доктор Да Сильва исчез за дверью.
— Деревья мне не мешают! — крикнул ему вслед Питер отчаянным голосом.
— Ладно, ладно! — донёсся из коридора ответ. — Я зайду на той неделе.
Миссис Брейн налила чаю Питеру и себе.
— Времени-то уже сколько! — сказала она. — Пей скорее, они явятся с минуты на минуту.
При слове «они» насупленное лицо Питера сразу прояснилось.
— Вот и хорошо! — воскликнул он.
— Хорошо? — переспросила мать, сердито фыркнув в чашку, которую она поднесла к губам. — И что же тут хорошего? Что хорошего во всяких глупостях? Одни хлопоты, а он говорит — «хорошо!».
2. ДВУНОГАЯ МУСОРНАЯ СВАЛКА
Из парка донёсся длинный пронзительный свисток, возвестивший конец матча. Кто-то крикнул:
— Трижды поприветствуем победителей! Юп-юп…
— Яай! — вразнобой подхватили побеждённые жёлтые.
— Юп-юп…
— Яай!..
Не докричав, алые и жёлтые игроки побежали к павильону — длинному, низкому, недавно построенному зданию, которое от Питера скрывали кусты. Он понимал, что каждый думает больше о том, как бы первым захватить душевую кабинку, потому-то у них и не хватило терпения приветствовать победителей трижды, как принято.
Питер поглядел на часы. Уже без десяти четыре! Весенние каникулы начались!
— Целых три недели! — проворчала миссис Брейн, сердито рассматривая чаинки на дне своей чашки. Казалось, ей чудятся там всяческие шалости и проказы: разбитые окна, порванные штаны, следы грязных подошв на ковре.
Питер тоже нахмурился, но но другой причине.
— Не бойся, мама, — сказал он. — Во время этих каникул ребята тебе надоедать не будут.
— Гм! — произнесла миссис Брейн примерно с таким же жаром, с каким жёлтые футболисты приветствовали своих алых победителей. — С чего ты это взял?
— А игры? «- сказал Питер, — Ведь на этих каникулах в парке будут устроены всякие игры и состязания, О них писали в городской газете. Ты же сама мне прочла.
— Ах, ты об этом! — с сомнением ответила миссис Брейн.
— Будет устроен конкурс талантов, — продолжал Дитер. — И конкурс маскарадных костюмов для девочек младшего возраста. И ещё соревнования на батуте. И выставка четвероногих друзей. И кукольный театр. И состязание любителей мороженого. И поиски клада; победитель тут получит самый лучший первый приз — любой образчик продукции «Юго-Восточной электронной компании» по его выбору. Я бы взял транзистор!
Питер всё больше увлекался, но голос его становился всё грустнее.
Миссис Брейн, собиравшая чашки и блюдца, внимательно посмотрела на сына, а потом улыбнулась:
— Не беспокойся! Все эти игры им скоро надоедят, И на улицах опять будет полно мальчишек. А уж в эту комнату они набьются, как сельди в бочку.
Она встала и наклонила голову набок, прислушиваясь, В парке уже собралась ватага ребятишек. Они боролись на траве, кувыркались, разгуливали спиной вперёд, прыгали на одной ножке и через верёвочку, ходили колесом, карабкались на деревья, подтягивались на ветках, стреляли из воображаемых автоматов и чинно катили по дорожкам воображаемые детские колясочки.