ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Бой при Шайнс-Хоогте
Несколько дней спустя, ранним утром, два бурских пикетчика - Питер Мариц и его дядя Клаас Бурман, - находясь на расстоянии ружейного выстрела от укрепленного лагеря генерала Колли, наблюдали за тем, что происходило у англичан. Вскоре, отделившись от своего отряда, занимавшего позицию на возвышенности к востоку от английского лагеря и реки Буффало, к этим двум дозорным медленно подъехал и старый баас фан-дер-Гоот. Покуривая трубку и вглядываясь в неприятельский лагерь, по временам заволакиваемый клочьями тумана, наплывавшего с Драконовых гор, он протянул руку и, указывая вперед, сказал: - Хотел бы я знать, долго ли они еще будут там оставаться? Что-то не похоже, чтобы они собирались покинуть лагерь. - Всё еще укрепляются, - заметил Клаас Бурман. - Теперь вот пушки выставили, чтобы обстреливать тракт. - Да, - сказал баас, - место ими выбрано с умом. высоко, открыто, не подкрадешься. Вздумай мы их атаковать, так прорву народу ухлопаем. Ну, да не беда! Что делается в Ньюкэстле, они не знают; провиант истощается. Как съедят все свои запасы, так, пожалуй, и сдвинутся с насиженного места. Не успел он кончить, как вдалеке раздался ружейный выстрел, потом другой, третий, еще несколько... Затем все стихло. Как ни вглядывались зоркие буры по направлению загадочной перестрелки, ничего подозрительного не заметили. Спустя некоторое время они увидели двух конных буров, карабкавшихся на своих лошадях прямо в гору к пикету. Приглядевшись, они узнали в них товарищей из отряда, охранявшего тракт с этой стороны Драконовых гор. Взобравшись наконец на вершину, буры сообщили, что им удалось захватить английский разъезд, пытавшийся прорваться из Ньюкэстля в лагерь генерала Колли, причем у начальника разъезда был отобран какой-то пакет, который они и доставили баасу фан-дер-Гооту. - Ладно, посмотрим, - молвил старый бур, не спеша вскрывая пакет и извлекая из него сложенный лист бумаги. Подержав его минуту перед глазами, он протянул бумагу Питеру Марицу: - Ну-ка, прочитай нам. Это не по моим зубам. - Это донесение генералу Колли от генерала Вуда Из Наталя (я его еще полковником видел), - сказал Питер Мариц, взглянув на листок. - Вуд пишет: к 20 февраля он рассчитывает явиться к генералу Колли с подкреплением - с четырьмя пехотными, с одним гусарским полком и с батареей полевой артиллерии. Кроме того, в пути еще находится отряд конной пехоты и вторая полевая бригада. - Смотри, какого переполоху наделали! - покачав головой, заметил баас. Скачи-ка ты в наш лагерь и передай бумагу Жуберу. Это уж его забота знать, что надо делать. Питер Мариц, спрятав пакет, сел на Скакуна и отправился в лагерь буров. Жубера он застал в хлопотах по организации лазаретной помощи раненым в предстоящих боях. Прочитав письмо генерала Вуда, он приказал созвать бурских старейшин и, сообщив им содержание перехваченного английского донесения, заявил: - Я считаю, друзья мои, что нам необходимо помешать соединению войск этих английских генералов. Если вы со мною согласны, то давайте отправим сильный отряд с поручением обойти Ньюкэстль с юга и преградить англичанам дорогу от Ледисмита. Там, в горах Биггара, есть великолепные позиции, и наши постараются, заняв их, отбросить Вуда назад. А второй хороший отряд займет позицию между Ньюкэстлем и английским лагерем Колли, чтобы этому генералу - ни вперед, ни назад. Как вы думаете? Старейшины кивнули молча, выражая согласие. Рано утром следующего дня конный отряд буров в триста рослых всадников ехал занимать позицию к югу от английского лагеря генерала Колли. Накануне прошел дождь, и погода стояла туманная, пасмурная. Буры ехали по склонам гор вдоль тракта, держась от него в отдалении, но не упуская его из виду ни на минуту. Два раза они переехали вброд попавшиеся по пути речки, одну мелкую, другую поглубже. Достигнув опушки рощи мимоз, вожак отряда баас фан-дер-Гоот приказал остановиться. - Лучшей позиции, друзья мои, нам и искать нечего, - сказал старый бур. Мы здесь как раз на полдороге между Ньюкэстлем и лагерем Колли. Вы знаете это место: внизу, на тракте, стоит ферма Шайнс-Хоогт, и весь тракт виден, как на тарелке. Пробраться незаметно можно здесь только на крыльях. Все это вы сами увидите, когда туман рассеется. Признаться, не нравится мне этот туман - никак не разберешь, что делается на другом склоне над трактом... В эту минуту послышался конский топот, и из тумана вынырнул силуэт всадника, судя по шляпе - бура. Он несся с противоположной стороны долины, по которой извивалась дорога, и еще не успел заметить буров. Баас свистнул и замахал руками. Всадник, придержав лошадь и узнав своих, быстро направился к вождю. - Видно, парень, у тебя важные новости, что ты коня в мыло вогнал, приветствовал его баас. - Ну, рассказывай. - Генерал Жубер приказал вас известить, что англичане, кажется, собрались выступать! - воскликнул гонец, едва переводя дух. - Разведчики наши подходили к самому лагерю и доносят, что там все поднялись, увязывают повозки, седлают лошадей. Генерал Жубер полагает, что Колли хочет воротиться в Ньюкэстль и соединиться с генералом Вудом, или же ему необходимо пополнить запасы. Генерал Жубер советовал вам, мингеер, держаться начеку... - Ладно, ладно, - сурово прервал его в этом месте баас фан-дер-Гоот. Пусть господин Жубер не беспокоится, мы англичан не провороним. А вы там тоже глядите в оба: как услышите стрельбу, скачите сюда со всех ног, чтобы разом оттуда и отсюда ударить на врага... Ну, теперь назад. Только подожди, напейся вперед, а то ты очень уж упарился, - добавил старик, протянув гонцу флягу. Отпустив его, вожак обратился к отряду: - Будем, друзья мои, дело делать наверняка. Надо мне самому посмотреть, что затевают англичане. Оставайтесь все на месте, а десятка два молодцов айда со мною! Двадцать крепких буров, среди них и Питер Мариц, тронулись вслед за своим вожаком. Западный ветер разогнал между тем туман, клубившийся в лощинах, и очертания горных вершин ясно рисовались на горизонте. Небольшой отряд разделился пополам: десять человек с вожаком пустились обратно прежней дорогой, остальные рассыпались по сторонам, чтобы расширить разведку. Первые вскоре достигли речки Ингого, которую уже переходили вброд в этот день. Объехав каменный мост, соединявший обе стороны тракта, буры пустили лошадей в воду, довольно глубокую в этом месте. Здесь, в низине все еще держался туман, цепляясь за прибрежные скалы. Питер Мариц раньше других выбрался на тот берег. Он пустил Скакуна поближе к тракту, но не успел проехать двухсот шагов, как прямо перед ним вырисовался драгунский отряд человек в сорок. Часть из них скакала по самому тракту, остальные держались по сторонам, и встреча их с бурами была уже неминуема. Питер Мариц остановил Скакуна и подал громкий сигнал своим товарищам. В то же мгновение драгуны заметили буров и с проклятиями кинулись им навстречу. Столкновение произошло так внезапно, что буры не успели даже спешиться, как привыкли это делать в бою. Двое буров выстрелили и свалили двух драгун. Но место для сражения было так неудобно и численное превосходство англичан так велико, что буры повернули лошадей и пустились обратно через реку. Некоторым все-таки пришлось схватиться врукопашную с драгунами, причем свалка произошла в самой речке, и англичанам удалось свалить в воду несколько буров. Но все же Питер Мариц с большей частью товарищей ускользнул от преследовавших их драгун и успел выбраться на ту сторону реки Ингого. Он собрался уже мчаться к отряду, но, оглянувшись, увидел, что посреди реки небольшая группа буров с баасом фан-дер-Гоотом отбивается от наседавших драгун. Держа ружье за дуло и действуя им, как дубиной, старый бур наносил прикладом яростные удары по наскакивающим драгунам. От одних он отбился, но на него налетел с поднятым палашом рослый драгунский вахмистр с перекошенным от злобы лицом. Удар палаша пришелся по ружейному дулу, сталь зазвенела, и кони врагов столкнулись. Тогда баас швырнул ружье в воду и схватил вахмистра рукою за пояс, пытаясь стащить его с лошади. Всадник закачался в седле и, в свою очередь, вытянул руку, чтобы схватить старого воина за горло. Баас увернулся и спрыгнул с коня в воду, не выпуская противника. Тот последовал за ним, и они, стоя в воде, схватились, как два разъяренных зверя. И драгуны и буры молча взирали на этот яростный поединок. Шляпа давно слетела с головы бааса, и его длинные белые волосы разметались во все стороны. Одну минуту казалось, что одолевает вахмистр, которому едва не удалось охватить рукою шею противника. Но бур, толкнув его в грудь, отклонился, и они, заключив друг друга в объятия, стоя на месте, только покачивались из стороны в сторону, как дубы на ветру. Вдруг баас рванул левую руку, выхватил из-за пояса охотничий нож, взмахнул - и высокая фигура вахмистра тяжело рухнула и исчезла под водой. Драгунский офицер, наблюдавший, как и прочие, эту сцену, вышел наконец из оцепенения и, прежде чем баас успел занести ногу в стремя, вихрем налетел на него и рубанул с размаху палашом по седой голове, мгновенно обагрившейся кровью. Минута - и быстрая вода поглотила безжизненное тело старого воина. Но возмездие ждало и его убийцу. Видя гибель вожака, Питер Мариц, подобно молнии, кинулся с берега в воду. Не успел офицер опомниться, как могучие руки разъяренного бура, словно стальные клещи, сдавили ему грудь, ноги его мелькнули в воздухе, тело отделилось от коня, и он уже лежал поперек седла Питера Марица. Не решаясь стрелять, чтобы не попасть в своего, драгуны кинулись было на помощь; обезумевший от злобы пленник бился, как подстреленная птица, стараясь вырваться, но его тело было точно в тисках зажато, а Скакун уносил все дальше и дальше от преследователей своего хозяина с его добычей. Наконец офицер покорился своей участи, перестал сопротивляться и только приговаривал со стонами: - О, какой позор! Драгунский офицер ее величества схвачен на глазах у солдат толстолобым мужиком.... Я предпочел бы смерть такому позору... О! несчастная война! Поражение у Лангес-Нека... Теперь, я вижу, нам преграждают путь к отступлению... Честь английской армии висит на волоске! - Не печальтесь, сэр, - утешил его Питер Мариц. - Мы скоро перережем этот волосок, и честь вашей армии уже не будет висеть. Когда он вернулся в отряд, там уже было известно со слов ранее прискакавших буров о гибели вожака. Тотчас отряд собрался и выбрал себе начальником Клааса Бурмана. Мешкать было нечего: неприятель приближался. Отправив пленника в лагерь, новый вожак стал готовиться к бою. К северу от находившейся внизу фермы Шайнс-Хоогт протянулись параллельно две цепи холмов, пересекавшие тракт, по которому должны были следовать англичане. Здесь находились превосходные позиции, с которых буры решили задержать врага. Одна сотня заняла переднюю цепь, а две сотни расположились резервом во второй цепи. Клаас Бурман с Питером Марицем находились в передней цепи и, чтобы точно выследить продвижение англичан, вместе с десятком буров выехали навстречу неприятелю несколько левее главного тракта, оставаясь, однако, на виду у своего отряда. Отъехав недалеко от своей сотни, Клаас Бурман с товарищами увидели в долине Ингого голову английского отряда. Отряд переходил через мост. Печальный опыт при Лангес-Неке научил уже кой-чему англичан, и теперь они продвигались крайне медленно, принимая меры предосторожности. Прежде чем переправлять через мост артиллерию, генерал Колли занял оба берега реки прикрытиями из отрядов кавалерии и пехоты. Обоз двигался позади артиллерии, а за обозом следовала пехота. Затем весь отряд остановился, и вперед выехали разведчики. После продолжительного отдыха войско двинулось далее, оставив у реки одну роту, занявшую возвышенность в стороне от моста. Буры поняли, что этим генерал Колли желал обеспечить себе отступление, на случай если путь на Ньюкэстль окажется прегражден, а пробиться не удастся.