Со временем все начинания утратили и блеск, и новизну, и всё, что поначалу вселяло такой энтузиазм, стало до сумасшествия монотонным. В жизни Питера и сэра Тоуда не происходило ничего нового: сырая рыба да дурная погода, и так по кругу. Хуже опасного приключения может быть только приключение скучное, и терпение пары друзей много раз могло бы лопнуть, пока они уворачивались от шквалов, продирались сквозь бури или с тоской преодолевали полосы штиля.
Но несмотря на то, что продвижение было медленным, всё-таки это было движение вперёд. Крошечная зелёная бутылочка не прерывала своего пения, и ровный ветерок гнал их мимо окраин известных человечеству земель к великим не нанесённым на карты уголкам, исполненным новых возможностей. Изменения вокруг были так незначительны, что Питер и сэр Тоуд не сразу их заметили, пока одной тёмной ночью к ним не наведалась акула по имени Фредерик.
Оба путешественника крепко спали под звёздами, когда из-под воды послышался шёпот, не внушавший особого доверия.
— Эй! Псс! — произнёс голос, и кто-то толкнул лодку.
Питер вскочил и схватился за багет.
— Кто здесь?!
— Простите, что разбудил вас, старина. Я надеялся, что вы сможете уделить минутку рыбке, которой так нужна помощь.
— Кому?
Питер мог поклясться, что голос сказал именно «рыбке».
— Я здесь, в воде. Меня зовут Фредерик. Катран[4] Фредерик.
— Рыбы не умеют разговаривать, — настаивал Питер, спросонья не осознавая, что они уже выплыли за границы морей, отмеченных на карте.
— Ну я же разговариваю, так ведь? — сдавленно хихикнул катран. — Я и практически вся живность, обитающая в этих краях… За исключением разве что криля. Этот народец туп как пробка, факт.
Питер задумался. За это путешествие он уже столкнулся с таким количеством невероятных вещей, что не мог исключить существования говорящей рыбы, как бы абсурдно это ни звучало.
— Где мы? — спросил он.
— На краю земли, приятель. В самых глубоких водах.
— Край света, — пробормотал Питер, припоминая место на карте профессора, на котором не было ни единого чернильного пятнышка.
Он принюхался к ночному воздуху и уловил тонкий запах затхлости — так иногда пахнут пожелтевшие страницы книг, когда быстро-быстро их листаешь. Может быть, рыба права? Может, это место и правда отличается от всех известных человечеству?
Фредерик не успокаивался и начинал проявлять нетерпение.
— Послушайте, мне нужна помощь, причём очень срочная, а потом я оставлю вас в покое, обещаю.
Питер слышал, что катран присвистывает одной щекой. А потом раздался громкий звяк по борту корабля.
— У меня в щеке крючок, и я, кажется, не могу сам его вытрясти, — сказал Фредерик.
Питер протянул руку и нащупал длинный металлический зубец.
— Ужасно огромный, — сказал он.
— И это ведь только его кончик! Понимаете, я плавал около одного мрачного порта и заметил в воде большую старую корову. Разумеется, я немного её погрыз, и в тот же миг — бах! — во рту у меня оказалась эта громадная штуковина. Прямо в щеке застряла, гадина.
Корова? Питер удивился: какого ж тогда размера должна быть эта рыба. И всё же интуиция заставила его проявить сочувствие.
— Так вы хотите, чтобы вам помогли его вытащить? — уточнил он, приближаясь к краю борта.
Питера прервал внезапный крик.
— А-а-а-а! — завизжал сэр Тоуд, оттаскивая Питера от края лодки. — Кыш отсюда, чудовище! Нет здесь ничего для твоего ночного перекуса!
Рыцарь проснулся за секунду до этого и первым делом увидел, как Питер тянется к пасти самой огромной акулы, какую только можно себе представить. Фредерик по размеру был как три слона, а может, даже четыре. Каждый из его выпученных глаз был больше мясного пирога, а всего лишь одним его большущим плавником можно было накрыть весь кораблик, как одеялом. Из чешуйчатой щеки чудовища торчал здоровенный серебряный рыболовный крючок длиннее человеческой руки.
— Он же проглотит нашу лодку целиком! — воскликнул сэр Тоуд и мигом взобрался на мачту. — Сгинь, гнусный монстр!
— Да успокойся ты, приятель. Я кушать никого не хотел. Хотел только, чтобы… — Слова Фредерика унёс ветер. — Забудьте. Простите, что разбудил вас.
Он повесил свою гигантскую голову (если рыбы вообще на такое способны) и скользнул обратно в темноту.
Питер подскочил на ноги.